— Предлагаю набирать простых жителей с необходимым количеством чакры для последующего обучения…
— Нет! – чуть ли не крикнул глава одного из крупнейших кланов Конохи. Хьюга, а это был именно он, чуть ли не с машущим кулаком выскочил на середину кабинета. Хиаши, всегда отличающийся хладнокровием, тактичностью и клановским воспитание, сейчас походил чуть ли не на крестьянина.
— Я не позволю, чтобы каких-то без клановых учили секретам моего клана! Вы с ума сошли!
— А вы, Хиаши-сан, готовы сами отправлять своих со-клановцев лет через десять на убой? Так пожалуйста. Я на вас тогда посмотрю, – не остался в долгу Иноичи.
— Так, тихо! – рявкнул Хирузен. – Поступим проще. Думаю, стоит создать учреждение, где мы сможем обучать и без клановых, и клановых детей. Естественно, найдем учителей, тех, кто не в состоянии продолжить выполнять миссии и начнем обучать. Как-никак, а восполнять боевой потенциал необходимо.
— А что по поводу Узу…
— Решение, принятое нами с Данзо, будет в силе. Поэтому все, что касается нового джинчурики, подлежит табу.
Основное направление положено. Деревня начала свое восстановление.
Год спустя
Я с недовольным взглядом разглядывал этот ясли-рай. Сколько я здесь? Полгода, год? Достало все. Говорить нормально не могу. Выползать за пределы комнаты тоже не могу. Только сиди, да наблюдай за такими-же, как ты.
Зато теперь я понимаю, почему мы не помним детство. Вспоминать свое собственное бессилие – ужасно. Впрочем, зато я начал понимать местную речь. Со скрипом, но понимать. По крайней мере около ста слов выучил. К примеру: кушать, мама, окно, сквозняк… и в том же духе. В общем, именно те слова, которые говорят нянечки и медсестры, посещая наш детский уголок.
В комнате, достаточно большой по размеру, было десять карапузов. Совершенно похожие, но в то же время такие разные. Впрочем, самым странным в этой комнате был именно я. Не кричал, не ползал, только кушал смеси, сидел, лежал и смотрел. И это пугало женщин. Нет, они ко мне подходили, кормили, укладывали спать, пытались играть, но мое игнорирование их пугало. Нет, не так. Я просто отдавал им игрушку обратно. Вежливо, без крика. И, наверное, с серьезным взглядом. Ну не могу я играть, хоть убейте. Все-таки взрослый разум в теле ребенка – печально. Ладно, надеюсь, очень надеюсь, что этот карапузно-молочный период пройдет очень быстро. И я смогу понять, в какой стране оказался и найти свою семью. Вот будет умора. Моя дочка будет старше меня, хах!
