– А я все думала, когда эта проклятая миссис Уинтерли перестанет есть, – поморщившись, произнесла Брэн.
– «В доме, где правильно налажено хозяйство, в сливовый пирог кладут больше сахара, а в сырные булочки – меньше соли», – злобно спародировала Хлоя эту даму. – Это не помешало миссис Уинтерли съесть огромное количество и того и другого, пока она рассказывала всем кому не лень, как она обессилела от горя.
– Жирная старая лицемерка, – сказала Брэн и, утонув в своем кресле, закрыла глаза.
– Не стану возражать, хотя знаю, что должна, – согласилась Хлоя, когда тепло и сильная усталость заглушили чувство вины, которое мучило ее, потому что оставались еще дела, которые она должна была сделать, прежде чем позволит себе снова попытаться уснуть. – Вы на меня плохо влияете, Брэн, – рассеянно пробормотала она.
– Кто-то же должен это делать, – заявила ее новая подруга, подняв свои морщинистые веки, как будто только делала вид, что почти уснула. – Вы молодая женщина, и вам пора снова научиться жить, – сказала она, словно видела душу Хлои насквозь вместе с теми горькими воспоминаниями, о которых той не хотелось думать.
– Я могла бы сказать вам то же самое.
– Вся моя жизнь и любовь закончились еще до рождения мисс Ив. Мой Джо лежит в море на другом конце света, и другого у меня не будет. Но вы заслуживаете большего, чем судьба давала вам до сих пор.
– Нет, не заслуживаю, – отрезала Хлоя, хотя в ее сознании мелькнул образ Люка Уинтерли, который, смеясь, шептал: разве я не лучше, чем вы могли воображать в своих самых смелых фантазиях?
– Тогда, может быть, он заслуживает, – заметила Брэн.
Должно быть, это отражалось в глазах Хлои. Потому что каждый раз, когда этот несносный человек оказывался с ней в одной комнате, у нее учащался пульс и, как она ни старалась покончить с этим, все ее тело начинало дрожать от желания.
– Ему надо больше, чем я могу дать, – ответила Хлоя и снова закрыла глаза в надежде покончить с этой болезненной темой. Все ее обычные защитные барьеры так ослабли, что, казалось, еще чуть-чуть, и чувства неудержимым потоком хлынут наружу. – Еще чаю? – спросила она с фальшивой бодростью, которая была очевидна им обеим.
Брэн покорно кивнула и оставила в покое болезненный вопрос о чувствах миссис Уитен к ее знатному хозяину. Ее взгляд говорил, что сейчас не время для споров.
Хлою порадовало, что, когда на землю начали спускаться январские сумерки, миссис Уинтерли и другие дамы предпочли остаться в парадных комнатах, а большая часть джентльменов собралась в бильярдной. В такой день им не полагалось развлекаться игрой, но, похоже, их успокаивала мысль, что Виржиния велела бы оставить весь этот вздор и вести себя как ни в чем не бывало. К тому же большинство из них избегали появляться в гостиной и приглушенными голосами обмениваться сплетнями, в чем не могли отказать себе дамы на склоне траурного дня.
