В то лето стали ходить настойчивые слухи о том, что все разводятся. Одни объясняли это расположением звезд, другие – исчезновением традиционных устоев, в общем, у каждого была своя версия распада любовного союза. Ужины с друзьями затягивались допоздна, обувные магазины заполнили утомленного вида девушки, что-то все время бормотавшие в свои мобильники, удлинились очереди в бары на улицах. Последнее обстоятельство побуждало жителей округи к составлению коллективных жалоб. На улице Лорье, в нескольких шагах от входа в Бар Х, дверь которого охранял здоровенный негр с гнездом из косичек на голове, стояли Бенедикта и Розали.
– Я явно переела, – сказала Бенедикта. – Три кило уж точно прибавила.
– Да ладно тебе, – прервала ее Розали.
После того, как они отучились в университете по весьма туманной специальности, которая называлась «коммуникацией», подружки потеряли друг друга из виду, но в последнее время они провели шесть совместных субботних вечеров: их объединило общее убеждение, что «все мужчины – подлецы». Однако, если, разодевшись в пух и прах, они и ходили в Бар Х, то исключительно рассчитывая на встречу, которая бы заставила пересмотреть их взгляды. Но чуда все не наступало. Бенедикте удалось затащить к себе домой некоего адвоката по имени Жан-Филипп, который, однако, во время любовного акта упорно называл ее Валерией. «Так звали твою бывшую? – не выдержала утром Бенедикта. – Она что, ушла от тебя к другому? Ты все еще переживаешь? Может, тебе сделать кофе?» Жан-Филипп пукнул под одеялом, после чего необходимость в последующих уточнениях сразу отпала. «Ой, извини, пожалуйста». Он ушел, не оставив номера телефона. Что касается Розали, она согласилась, чтобы некий Норман, который был совладельцем магазина спортивных товаров (или это был спортзал?), довез ее до дому, но, пока он вел свое сверкающее новизной «вольво», Норману позвонили на его навороченный мобильник. Завершив разговор, Норман спросил у Розали, не обидится ли она, если остаток пути ей придется проделать на такси. «Тут недалеко как раз есть стоянка, – уточнил он, притормозив на углу бульвара Мон-Руайаль и улицы Сент-Юрбен. – Тебе дать деньги?» И все же, несмотря на малоутешительные выводы, Розали с Бенедиктой не теряли надежду. «Уж лучше иметь дело с парнем, который бросает тебя среди дороги. Не отдаваться же тому, кто не в состоянии справиться со своим кишечником или не может вспомнить в постели, как тебя зовут!» – заявляла Розали. На что Бенедикта отвечала: «А мне, если честно, – наплевать, лишь бы не куковать одной в субботу вечером!» Короче, дела были так себе. Впрочем, оно бывает и хуже.
