Бессмысленная попытка представить содержимое кассет как нечто незначительное. Желание Карла говорить было очевидно. Иначе зачем ему прилагать усилия и записывать еще четыре кассеты.
– Ночные кошмары продолжались?
– Почти каждую ночь.
– Сны могут быть полезными, – объяснила Роза. – Они показывают, что ваше подсознание перерабатывает вещи, от которых вы долгое время отмахивались. – Она через стол подвинула кассеты к Карлу. – Еще раз большое спасибо.
Тот удивленно на нее посмотрел:
– Они принадлежат вам.
– Только одна. Но это ваш материал. Пожалуйста, возьмите.
– Вы дали мне эти пять кассет. Мне они не нужны.
Роза изучала его. Судя по выражению лица, он действительно верил в то, что говорил. Возможно, не хотел признавать спасительное действие таких разговоров с самим собой. Он вытеснил из сознания факт покупки кассет, чтобы убедить себя в том, что должен наговорить для Розы пять пленок? Она оставила эту тему.
– Я с удовольствием поговорю с вами о содержании пленок.
– Зачем? Вы же все слышали.
Роза кивнула.
– Мы можем также поговорить о том, чего нет на кассетах. Например, о ваших школьных годах.
Карл пожал плечами. Очевидно, эта тема была для него приемлема.
– На наших последних встречах я узнала, что вы часто переезжали. – Роза полистала записи. – После детского сада в Вене вы окончили начальную школу в Кельне, среднюю школу в Лейпциге и выучились на автомеханика в Дрездене. Как вы себя чувствовали, когда вас вырывали из привычной обстановки?
Он посмотрел на потолок и наморщил лоб, словно воспоминания о тех событиях были давно позабыты.
– Не знаю… никогда об этом не думал. Мы должны были переезжать – маму и меня не спрашивали, хотим ли мы. Раз в несколько лет отец получал новое место органиста. Он играл во время месс в соборах.
– А ваша мать?
– А что ей оставалось? Она тоже искала новую работу.
– Это было тяжело?
– Она квалифицированная медсестра, а для ночных смен всегда кого-то ищут.
– Какую роль играла мать в вашем детстве?
– Никакой.
– Она вас била?
– Никогда.
– Будучи медсестрой… как она реагировала на синяки и ожоги у вас на груди и руках?
– Никак. Я их от нее прятал.
– Почему?
Он снова пожал плечами.
– Если бы мать их заметила, то поняла бы, что я не слушался.
– И это повлекло бы за собой последствия? – спросила Роза. – Вы действительно не слушались?
Он сверкнул на нее глазами, жилка на шее дрожала. Очевидно, Роза затронула больную тему.
– Вы плохо себя вели?
Его голос стал чуть громче:
