Я больше не кричал, срывая с себя одежду, сдирая часы, рвя цепи…
Мы вместе познавали позитивную силу дождя.
В тот период жизни дожди шли очень часто.
Я сумел подсчитать родинки на ее прекрасном теле.
Их было ровно сорок, они были разбросаны так, что она не казалась пестрой, но, куда бы я ни взглянул, где бы ни попытался запечатлеть поцелуй – везде меня ждало аккуратное маленькое пятнышко.
– Во времена святой инквизиции, – говорил я ей, – тебя бы сожгли на костре.
Она улыбалась.
Пока красивые ноги бродили по полу моей квартиры, я был счастлив. Тринадцать ее родинок было отдано этой части тела.
Я уверен, что вы сейчас поняли меня превратно.
Нет, не предыдущее предложение, а то, что до него.
Вынужден вас разочаровать – собака зарыта вовсе не тут. Предательство никак не связано с тем, что эти ноги могли куда-то когда-то уйти.
Исключено.
Если вы отсчитаете тридцать четыре строчки вверх, включая три строки этого предложения, и сосредоточитесь на тридцать пятой, вы поймете почему.
Кто-то называет это судьбой.
Тот, кто верит в нее.
Я верю в упорядоченный хаос, и тем ценнее наши отношения, раз мы сумели найти друг друга в жизненном сумбуре, когда каждая мелочь трансформирует твое будущее в корне.
Мы подобрали верный алгоритм событий.
Только представьте: я сосчитал все ее родинки.
Кто-то может прожить двадцать лет вместе…
Нам было отпущено два месяца…
Вдумайтесь и оцените…
Хочу извиниться: наверное, я вызвал в вас зависть.
Если нет, значит, вам повезло и вы нашли свое счастье.
Напоследок – еще на секунду задумаюсь о человеке, у которого я украл ее, украл чудо. Я никогда не видел его, не представляю, как выглядит он, мы никогда не говорили о нем, словно его и не было.
Но он был.
Проснулся как-то раз к обеду и обнаружил, что его человеческой роскоши рядом с ним нет. Он не обеспокоился, подумав, что она отправилась попить кофе.
Он ждал час, день, два, три.
Волновался, мучился, не мог понять.
Может, даже заявил куда-то.
Но в нашем мире, который разделился на миллиарды окон, из части которых далеко внизу видны облака, почти невозможно найти кого-то, кто случайно оказался за одним из тонированных и нетонированных стекол.
Как бы там ни было, я ощущаю и не ощущаю чувство вины.
А в свете дальнейших событий это и вовсе не имеет значения.
Вот – опять злое желание закончить все так, чтобы лишь недоумение связало ваш мозг.
