Об этом я почему-то не подумал и почувствовал себя глупо.
Это было так логично, что она не одна в скучном мире.
– И сейчас ты идешь к нему? – Я двинулся вслед за ней.
– Не знаю. – Она пожала воздушными плечами. – Наверное, он еще спит.
– Вы не живете вместе?
– Живем. – Она смерила меня взглядом.
– Не ночевала дома?
– У меня бессонница. Как стало светать, я пошла попить кофе. Было скучно…
– Я люблю вставать рано, потому что рано утром мир совсем другой.
– Удивительные вещи можно увидеть только утром, – понимающе встретились наши глаза.
– Я не одинок.
– Ты тоже видел что-нибудь необычное?
– Да. – Я обвел взглядом ее прелестно-выпуклый лоб.
– И что же?
– Тебя.
– …
– Мы можем выпить еще кофе. – Я знал: тот, кто встает рано, должен любить кофе.
– Не много ли кофе для утра?
– Если разные сорта, нет.
Она сомневалась.
– Не могу отпустить тебя к нему, – упрямо заявил я и, схватив ее за руку, остановил наше движение. – Тем более, если он спит.
– Хорошо, – отозвалась она, подумав. – Пробуду с тобой час.
Я не возражал.
Час – целых шестьдесят минут, а минута – целых шестьдесят мгновений, а мгновение равно одному событию. Можно успеть многое.
За руку я затащил ее в одно из множественных кафе, которыми полон наш огромный мир.
Мы сели друг напротив друга в глубокие красные кресла, нас разделял прозрачный столик с разметкой для популярной игры – стилит. Официант с закрытыми глазами записал заказ в крохотный блокнот и исчез.
Кроме нас присутствовала еще пара апатичных поутру людей, и единственным движением был замедленный бросок чашки к губам.
Кофе вечен.
Она пристально всматривалась в меня, я видел себя в ее глазах, зубах, ногтях.
– Кажется, ты читаешь мои мысли, – сказал я, чувствуя себя странно под ее тяжелым немигающим взглядом.
– Так и есть, – ухмыльнулась она.
– И что же?
– Узна́ю степень твоей искренности.
– И как?
– Об этом скажу в конце часа. – Она глянула на большие часы. – Через сорок семь минут.
Официант возник из ниоткуда и, дремля на ходу, выгрузил на столик кофе и его запах.
Он был стар, ему было трудно вставать так рано. Он мог бы не работать, общество к тому времени было способно обеспечить вечный отдых даже молодежи. Но ему было скучно, его спутница жизни давно умерла.
Я опять задумался об одиночестве.
Наши чашки были самыми большими в этом кафе, поскольку заказ был сделан одновременно, возможность ложного копирования исключалась. Энергетические глотки́ застремились вниз по телу, две пары глаз внимательно рыскали в пределах друг друга, обжигаясь при пересечении.
