Конечно, я не собирался стрелять в мою женщину. То, что я планировал сделать, можно было сделать лишь примерно таким образом и не иначе, никак не способом последнего диалога по душам, со слезой и драмой. У детей должна быть мать, я не воспитал бы их так, как воспитает она, и тем не менее это мои дети, и я должен быть насквозь уверен, что спасу их драгоценные жизни от клацающих зубами бессчетных врагов. Я должен о них позаботиться.
«…в ее пламени можно будет растопить этот новый сгусток жизни…» – вспомнилось мне.
«…я не понимаю тебя…» – услышал я свой голос. «… иногда я вижу вперед настолько, что дальше уже нет ничего, кроме вселенской тишины… и неизвестно, что будет причиной этой тишины… и чья тишина наступит раньше… сделай правильный выбор, человек…»
Быстрым движением я сунул дуло себе в рот. Таких огромных глаз у другой стороны моей монеты я еще не видел.
Еще мгновение – и я успел заметить, как качнула она головой из стороны в сторону, не веря, что я сделаю то, что сделаю. Ужас затеял грандиозные фейерверки на моем любимом лице, острые частые зубы изменили ее более привычный для меня вид, незаметно для себя она приняла гуннульский облик.
Я нажал на курок, опасаясь еще больше, чем ее противодействия, проклятого браслета на руке, который мог не позволить осуществить задуманное. Я боялся, что перчатка не поможет. Еще секунда, и мне показалось, что выстрела не будет. Затем я почувствовал, как что-то оторвалось у меня в области лица. Краем глаз я сумел углядеть, как разлетелась вдребезги моя челюсть и что-то сломалось в области шеи, отчего голова беспомощно завалилась на левое плечо. Я попытался закричать, захлестнутый чуть опоздавшей болью, но, видимо, уже не был способен сделать это, и выразил свой вопль во втором нажатии на курок.
Выстрел произвел рассыпчатый взрыв в области правой щеки, после чего погас взгляд, рисуя в темноте остывающего разума безумно-схематичное горе Алисы.
Где-то не близко я услышал хлесткий звук падения собственного тела.
Все точно замерло на глупую минуту, и…
«…я ухожу, – пафосно подумали тускнеющие звезды в глубокой галактике моего мертвого рассудка, – ухожу куда-то… но оставляю вам вечную память о Земле… которую не забыть… и с которой всегда придется считаться…»
В тот уже кромешный момент мне вспомнился розовый дельфин, тот самый, из прошлого, которого когда-то, очень давно, я про себя и трепетно попросил навсегда остаться с Алисой.
