Я телесной кляксой разложился на клочке асфальта, вкрапившегося в бетонную повсеместность нарядной заплатой. Чуть впереди разметались Воды, серые, обширные и без эмоций, они точно продолжали собой неуютное тело тверди, подпирая горизонт и царапая небо.
Пробуждение было сравнимо с истерикой, я подпрыгнул всем телом, как лежал, стоило сообразить, что я еще способен соображать. Голова, потухшая с мыслью о том, что «я ошибся» и что «ничего больше не будет», очумело задергалась на своей шее, с наслаждением вбирая всеми органами чувств подлинную истому окружения.
Перекатившись со спины на задницу, я на всякий случай потрогал камень, ощупал лицо, стряхнув с него прозрачные крошки пластика, затем перебрался на полусогнутые. Секунду мне казалось, что земля стремительно вертится и я лечу вместе с ней. Ловя скользкое равновесие, я сделал шаг вперед, учащенно дыша. Под ногами раздался хруст. Передо мной, разделенный на куски и осколки, прозрачный и мерцающий на солнце, лежал еще один истерзанный ионизатор. На губах застыл странный привкус металла, почему-то я уверился, что это был именно он.
Следов Алисы нигде не прослеживалось, обеспокоенно я забегал на месте, пытаясь разглядеть где-либо что-либо, напоминающее ее силуэт или образ. Расширение зоны поиска тоже не принесло результатов: моя женщина исчезла, разбив свой ионизатор и прихватив наши вещи вместе с их вместилищем – коляской.
Отсутствие тела выглядело слабым утешением. Я прогулялся во все четыре стороны, насколько хватило нервов, после чего вернулся к пластиковому крошеву, которое столько времени прожило на моих и ее плечах. Тогда я заметил то, чего не увидел сразу: вдоль каменного берега, на самом его идеальном месте, была аккуратно начертана метровая стрелка, указывающая четко на запад. Исполненная мелом, несомненно, она принадлежала руке Алисы. Мы использовали мел, когда обижались друг на друга, чтобы не говорить лишних слов. А ссоры были иногда развлечением…
Не говоря лишних слов и не думая лишних дум, я отправился на запад вдоль берега и воды, до тех самых пор, пока еще одна стрелка не увела меня на юг. Я шел так долго в ту сторону, что обозначить время едва ли возможно, не имея точных данных.
