– Но как?.. Мы же живые… – заметался я за шторой, все еще не решаясь разодрать ее в клочья.
– Когда вопросы эквивалентны суммам, у которых нули заменены символом бесконечности, ответы могут поразить самый циничный разум, – тяжеловесно парировала цикада. – Но это не решение только одной кровожадной нации, это решение части вселенной, той, которая нам известна. Вы наиболее отсталые, ваши личные моральные качества напомнили нам насекомых. Вселенной нужен был большой завод, гараж для разных надобностей, ангар для сложных и вредных приборов, своего рода печень, которая стала бы фильтром прочей части мироздания.
– Почему вы не оставили нас просто жить вокруг этих заводов и тому подобного? – прошипел я в крохотное синее отверстие.
– Это негуманно, – с хрустальной чистотой в голосе ответило насекомое.
– А убить всех и всё – гуманно? – Голос мой мало сказать – звенел.
– Кто задумывается о братьях своих меньших, когда дело касается высших мотивов… – Тварь точно задремала и заговорила почти неразборчиво: – Вы же понимаете, что массе даже планетарного масштаба можно объяснить что угодно. Никто не думал о том, что шла речь о минимизации расходов, никто не подозревал, что опасение вызывает лишь сопротивление, способное стоить слишком дорого… Все полагали, что происходит чистка клочка полезной тверди от паразитов, опасных не только для собственной терры, но и потенциально для прочих разумов, которыми густо населен бездонный мир. – Существо словно перевело дыхание и неожиданно запальчиво продолжило: – А ведь мы должны были догадаться, достаточно было обратить внимание на насекомых, которых вы травили так, что любая энергия жизни иссякла бы. Но ведь они появлялись каждый год, будто те же, а на деле сильнее, и старый яд на них не действовал. Мы поняли и сравнили эти факты слишком поздно…
– Нас было много, и каждый из нас был на что-то способен… – возопил я.
– Да ладно… Вы же, к примеру, едите икру. Все и везде всегда относительно. – Цикада попыталась припереть меня к стенке. – И всему есть причины. Наше отношение к вам как к существам, в среднем живущим около шестидесяти лет, подобно вашему отношению к икре, живущей несколько дней. Особи нашей расы существуют не менее семисот лет… Очень сильные гуннулы живут до тысячи лет. Поэтому у нас совершенно иная ментальность. Я отчасти понимаю, что вы имеете в виду… но – отчасти. А вы учитываете мнение миллионов икринок?.. Чувствуете разницу между миллионом и миллиардом в данном случае?
