Больше всего я боялся напугать Алису.
Подкрашенная кровью вода сгустилась у ног, создавая неприятную иллюзию, от которой я занервничал еще больше. Я усилил напор и прибавил температуру. Уши жадно щупали пространство за шторой. Но Алиса то ли не услышала шума вытекшего из рамы зеркала, то ли решила дождаться моих комментариев… Как бы там ни было, входные двери покоились на шарнирах без движения. Спустя несколько минут я начал убавлять воду, необъяснимо почувствовав себя неуютно. Шум кранов унялся.
На мгновение воспарила кромешная тишь, после чего оказалась взрезана глубоким и искренним вздохом, всколыхнувшимся за просторной шторой.
Я затих, точно исчез. Адреналином встрепенулся разум, которому нечем было оборониться, ведь ничего, кроме моего напуганного рассудка, в ванной не было.
Вздох не повторился. И через минуту я ощутил себя смешным.
– Алиса?.. – неуверенно бросил я за штору, готовясь резко ее отвести и что-нибудь предпринять.
Не успела вопросительность отзвенеть во влажном воздухе, как я услышал опять протяжно-глубокий и эмоционально-печальный вздох.
– Не подсматривайте, иначе мне придется вас убить, – посоветовали из-за перегородки низким скрипучим голосом, словно услышав мои пальцы, взявшиеся за край непрозрачного материала. – Вдруг получится, что вы когда-нибудь сможете меня узнать… – Я сразу уверился, что разговариваю не с человеком. Голос был не местного звучания, после каждого слова точно множество маленьких эхо накладывались на сказанное гортанным скопом. – Мне этого не хотелось бы… – И существо опять многоэтажно вздохнуло.
– Кто вы? – спросил я, опасливо глядя на синюю ткань, выглядевшую враждебно. В то же мгновение бегающие глаза различили крошечную дырочку в искусственном материале, сквозь которую будто пахнуло зябкой реальностью по ту сторону шторы.
– Я тот, кто решил ответить на некоторые ваши вопросы.
– Зачем вам это? – хмыкнул я, давно не задававший вопросов. Вернее, не пытавшийся давать на них ответы. Вопросы умерли, когда я пришел к выводу, что бесполезно добиваться истинного понимания вещей, так как подтверждение той или иной истинности будет слишком разным, в зависимости от архитектуры мышления индивида. Правильнее объяснить ту или иную данность себе самому, подогнать ее под содержание собственного устройства, в слепке которого оно примет оптимальную для этого сознания форму. Вопросов всегда слишком много, и ставятся они быстрее, нежели к их заковыристым замкам подбирают ключи, отчего невыносимо высокое здание ребусов едва ли возможно пытаться освоить целиком. Заключение подходит и для расчета времени, что требуется для проникновения в суть любой по величине головоломки.
