Сдержанный ропот.
– Вы хотите, чтобы я сыграл пьяного индейца, – говорит Рыжий Койот, которому досталась роль Стефано.
– Нет, – говорит Феликс. – Я хочу, чтобы вы сыграли пьяного белого человека.
– Ура! Я шут, – говорит Бублик. – Как раз для меня!
– Фердинанд, – говорит Чудо-Мальчик. – Я согласен. – Он улыбается в спину Анны-Марии, демонстрируя идеальные белоснежные зубы.
– А я не согласен, – говорит меннонит Крампус. – Не хочу быть королем. Он только ноет и стонет. Я хочу быть Калибаном.
– Я знаю, что многие хотели сыграть Калибана, – говорит Феликс. – Но место только одно.
– Калибан должен быть из коренных народов, – говорит Рыжий Койот. – Это же ясно. У него отобрали родную землю.
– Еще чего! – говорит Маракас. – Он африканец. Алжир у нас где? В Северной Африке, так? У него мать из Алжира. Посмотри на карте, безмозглый волдырь.
– Значит, он мусульманин? Как-то оно кривобоко выходит. – ЗакраЛось, еще один претендент на Калибана.
– Но уж точно не тухлая, провонявшая рыбой белая шваль, – говорит Мачете, свирепо уставившись на Костыля. – Пусть даже белая наполовину.
– Все, роль забита, – говорит Костыль. – Вы слышали, что он сказал, наглые горлодеры. Так что сосите все.
– Минус балл, ты ругнулся, – говорит Маракас.
– «Сосать» не ругательство, – отвечает Костыль. – Просто обидное слово. Все это знают, и чтоб вас оспа схватила за горло!
Анна-Мария смеется.
– Следующее задание: подробный разбор каждой сцены. Что происходит, как это сыграть, какова главная мысль? – Феликс подошел к делу со всей ответственностью и включил в каждую команду как минимум одного опытного актера, чтобы они наставляли новеньких. По крайней мере, так это виделось ему самому.
Актеры расходятся по разным комнатам. Анна-Мария встает, потягивается, отводит ногу назад и сгибает ее в колене под прямым углом.
– Кажется, они не такие уж плохие, – говорит она.
– Разве я говорил, что они плохие? – отвечает Феликс.
– Прямо так не говорили, но… – Наверное, она вспоминает, за что их осудили.
– Ты не передумала с нами работать? – спрашивает Феликс.
– Конечно нет, – говорит она, но ее голос звучит неуверенно. – Что мне сейчас делать? Где мой любезный Фердинанд? Нам не пора репетировать любовь-морковь?
– Он уже бьет копытом, но сегодня мы не репетируем, – говорит Феликс. – Им нужно вжиться в роль, кое-что для себя прояснить. Войти в образ. Потом мы поставим все сцены отдельно. Не по порядку. Мы их снимаем на видео и монтируем фильм. Съемки начнутся, когда они будут готовы. И когда у нас будут костюмы, декорации и все прочее. Но мы с тобой можем пройти нашу сцену – акт первый, сцена вторая – прямо сейчас, если хочешь.
