Для чего так надо, я позабыл узнать.
Вышло, тем, кто молод, — им и умирать.
«Ага, блин, — думает Джереми. — Поди догадайся».
Он понимает, что ему нужно сесть, колени слабеют, а в животе ощущение, будто там рыбы плавают.
Взрыв ударных, баса и гитары, словно товарный поезд врезается в дом, и камера показывает лицо одного из солдат на улице, и Джереми видит, что это тот парнишка из дома, и тут ад срывается с цепи, из окон палят красноголовые, якобы-солдаты вбегают в другой дом, — все, кроме одного, который падает на брюхо и сучит ногами, изображая раненого, а певец продолжает:
В день, когда ударит гроза и смоет всех.
В день, когда раздастся громкий страшный смех,
Мы разбогатеем, а вас отправят в бой.
Полночью глухой вернется в дом герой.
Джереми видит, что кресло пусто. Он опускается в него и чувствует, что воздух вокруг пахнет больницей.
В музыке он не так чтобы разбирается, но эта ничего. Мощный ритм. Мышцы и стиснутые зубы. Гитарные аккорды пронзают воздух лентами острой стали. Между домами продолжается перестрелка, и вспыхивает шар огня, выпуская щупальца дыма, и это вот выглядит очень реальным. Потом еще одного из наших подстреливают, он хватается за горло, и Джереми наклоняется ближе, потому что там густая тень.
Замолкает все, кроме ударных, и над их стуком и рокотом рычит панк:
Был он чьим-то сыном, был чьею-то мечтой.
Пусть в траве зеленой он найдет покой.
И второй раз, пока говорят барабаны:
Был он чьим-то сыном, был чьею-то мечтой.
Пусть в траве зеленой он найдет покой.
Музыка снова набирает объем, бас и гитары взлетают и с ними партия клавишника, которая наполовину сдавленное рычание, наполовину грустный ропот. Парнишка, герой этого ролика, как-то потерял шлем, у него кровь на щеке, вокруг него валяются тела его братьев. А исполнитель поет:
Мир куда-то катится — мне ль о нем судить?
Не скажу, что он такой, как мог бы быть.
Знаю лишь: война — это деньги, оттого
Слишком многим эта тварь милей всего.
В день, когда ударит гроза и смоет всех…
И молодой парень теряет самообладание и вскакивает из-за прикрытия; с дикими глазами он перебегает улицу, в одиночку, и вламывается в дверь, а там никого, только лежит на полу кто-то и смотрит на него, и камера показывает, что это иракский мальчишка лет двенадцати-тринадцати, поднимает руки и жмется к стене, а солдат вскидывает автомат и целится.
Мы разбогатеем,
А вас отправят в бой,
Полночью глухой вернется в дом герой.
Камера снова выходит из дома, и солдат переваливается, шатаясь, через порог с выражением ужаса на засыпанном белой пылью окровавленном лице, и бросает автомат, и бежит по улице туда, откуда пришел.
