Эх, бедный мальчик, он еще не знает, что шеф не только увидел, но и услышал, а также зарядился предвкушением и томлением членов своего святейшего организма.
Милицейский бобик со свистом подкатил к парадному входу «Добро-СТК», на крыльце которого стояла озабоченная начальница. Учтиво открытая Ромой дверь выпустила меня наружу пред очи директора. Очи эти по мере узнавания сделались совершенно круглыми.
– Как же так, Ниги, мы уже и не ждали вас, вчера три раза на вокзал бегали автобусы встречать. Да что же это вы с милицией? Как вы в эту машину попали?
– Ужасная история. Приехала вчера поздно ночью, к прохожим приставала, меня скрутили и в кутузку. Сегодня вот еле-еле упросила начальника вашего местного, чтобы отпустил хотя бы на совещание. Поверил, вроде, но на работу обещал письмо направить.
Зря я так пошутила. Лицо директора приобрело меловой оттенок, а на скулах выступили бордовые пятна. Она судорожно прижимала руки к сердцу.
– Боже мой, Ниги. Как же так все нехорошо получилось?! Мы обязательно все исправим. Я с милицейскими договорюсь. Никакого письма не будет. Вы … в камере, бедненькая. Стыдно-то как! Что же вы… Ой, и позвонить нельзя было, наши связисты опять сплоховали.
– Не переживайте, тёть Тамара, все не так и плохо. Ну, приютили Ниги на ночь, – вступил Роман.
– Ромочка, здравствуй, я так расстроилась, что тебя и не приметила. Так это ты нашу Ниги арестовал? Поговорим попозже, к кому лучше с поклоном сходить, чтобы ситуацию замяли.
– Не надо ни к кому ходить, тёть Тамара. Я сам все замну. Вы только в гостинице про номер уточните, а то наши смежники утверждают, что номеров нет.
– Как так нет? Я же вчера ходила лично к директору, Ниги они примут.
– Ладно. А вы во сколько освободитесь? Я пока домой, спать. А потом приду, чтобы Ниги до гостиницы проводить, если она, конечно, не против.
– Она не против, она – за, – с неизъяснимой нежностью и благодарностью к этому искреннему и неиспорченному провинциальному парнишке произнесла я.
Звук моего голоса двоился и звенел дрожащим эхом в стенах зала заседаний. Из последних сил я сосредотачивалась на содержании совещания и даже, к собственному удивлению, впопад отвечала на непростые вопросы менеджеров. Мне открывался истинный смысл русской поговорки «мастерство не пропьешь». Но рано или поздно все заканчивается. Без сил я рухнула в кресло в кабинете директора и ощутила волшебный запах кофе. Теперь дождаться Романа и добрести до гостиницы. А там забыться мертвым сном.
