Арт-арттың оваазынга
Дажын салып чалбарган.
Таңды, Саян ыдыынга
Агын өргээн тыва мен.
Все эти рассказы «тывдружки» привели Ксению в неописуемый восторг, который трансформировался в неудержимую жажду показать Марте, чего она все эти годы была лишена в своем забытом Богом Восточно-Сибирском краю. С деликатностью бульдозера Ксеня диктовала план действий:
– Так, сегодня после обязательной программы рулим домой через рынок и покупаем тебе купальник! Вода в море, конечно, еще холодная, моржевать не заставлю, но ноги помочить и на песочке поваляться – святое!
– Я… Я не могу, – тихо проскулила Марта.
– Чего ты не можешь? Купальник я тебе подарю, не волнуйся. Выберем самый красивый.
– Не могу в купальнике валяться. Там же… мужчины.
– Да ты и с женщинами не можешь. Вон, чуть шкаф не развалила. Ничего они тебе не сделают, я лично буду охранять твою нетронутую девственность.
– Они же смотреть будут…
– Не смотреть, а любоваться. Ты еще скажи, что с мужем в разных кроватях спите, в комбинезонах и противогазах. Не обсуждается. На море завтра, а сегодня купим пиво, семечки, жвачку и пойдем круто гулять по набережной. Тебе нужна короткая юбка.
– А у меня нет юбки. Только платья длинные и джинсы, – радостно вставила «тывдружка».
– Ерунда, у Таньки из сто третьего возьмем, она тоже тощая. Где ты видела крутых девчонок в монашеском облачении?
Через час мы втроем гуляли по набережной, смачно сплевывая шелуху и рассказывая анекдоты из разряда 18+. Марта передвигалась как-то боком и полу-присев, безуспешно натягивая руками юбку на голые колени и счастливую улыбку на поникшие уголки губ. Наконец, сжалившись, Ксения привела нас в виноградную беседку одного из многочисленных кафе. Возвращались мы уже в темноте, тщетно вдвоем догоняя припустившую галопом к гостинице соседку.
На следующий день, с помощью угроз воткнув в купальник полуобморочную Марту, мы вышли к морю. И тут «тывдружка» побледнела, присела и стала дышать хрипло и громко. Ксеня испуганно забегала вокруг занедужившей, предложила вернуться в гостиницу. Соседка посидела в тенечке минут десять, потом уговорила Сеню не провожать ее и попросила ключ от номера, уверив нас, что доберется сама и будет лежать. Как только за поворотом мелькнул последний клочок подола, я хитро произнесла:
– Рискну предположить, что недуг разыгран по системе Станиславского на твердую четверку. Все у нее в порядке, но пляжный стриптиз после вчерашних голых коленок – выше допустимого в Тыве предела разврата.
