Обладатель тенорка, возраст которого Вера, как ни силилась, определить не сумела, задумчиво покачал головой, сделал последний глоток и бросил пустую бутылку в кусты.
— Ишь как, — проговорил он участливым тоном. — А в третий-то раз не пробовал жениться? Чтоб с учетом, как говорится, прежних ошибок? А то разговаривать ты силен, теории там всякие двигать, а на практике-то не проверил. Может, оно все и неправильно.
— Какие наши годы! — рассмеялся Олег. — Может, еще и проверю. Только в этот раз непременно выберу жену, у которой дело есть, занятие какое-нибудь, а лучше — несколько, чтобы она мне плешь не проедала своими пустыми ожиданиями у окна.
— Угу, — согласно промычал мужичок. — А эта, которую сейчас ждешь? Не годится в жены?
— А я откуда знаю? — весело откликнулся Верещагин. — Я ее в качестве жены не рассматривал. Подруга моей сестренки, одноклассница, просто помогаю по старой дружбе. У нее сегодня сумка тяжелая должна быть, если автобусом поедет — ничего, а если пешком пойдет, так надо помочь.
Вера дожевала третий бутерброд и с трудом проглотила: в горле стоял ком. Судорожно сделала несколько глотков газировки, показавшейся почему-то необыкновенно противной. Странно: такой длинный разговор — а Алька только один раз употребил свои излюбленные военные словечки. Когда он разговаривает с Верой, этих словечек бывает на три порядка больше. «Надо будет обязательно спросить об этом», — некстати подумала она.
— Следующая электричка из Москвы в двадцать полста шесть, — продолжал Олег озабоченно. — Задерживается моя красавица.
— Может, ты ее проглядел, и она уже давно дома?
— Не мог. Плацдарм занят правильно, и остановка, и дорога просматриваются отлично. Никак она не могла мимо меня пройти, чтобы я не увидел.
— Может, еще по паре пива взять, пока Ильинична палатку не закрыла?
— Мне достаточно, а себе возьми, если хочется, отчего ж нет?
Мужичок, кряхтя, поднялся и начал растирать поясницу, после чего полез в кусты за выброшенной бутылкой: если сдать продавщице пустую тару, то за пиво придется платить на двенадцать копеек меньше. Следом за ним легко, словно на пружинах, встал Олег Семенович, пробормотав себе под нос что-то вроде «ноги разомну». Одним прыжком перескочив через толстенный ствол, он оказался лицом к лицу с Верой.
— Ты как здесь? — изумленно спросил он. — Какой электричкой? Двадцать ноль пять давно прошла, а следующая только через полчаса.
Потом заметил пустую бутылку и смятую бумажку из-под бутербродов у нее в руке, матерчатую сумку на траве, у ее ног, что-то прикинул и прищурился.
