– Вот здесь он лежал, – сказал Карп и показал на песок.
Они оба сошли на тот песок, Маркел остановился посреди него и начал осматриваться. Снизу вид был не такой красивый, видно было только немного противоположного берега, то есть только крыши так называемой Тетериной слободы, да реку слева и справа. И много песка на этом берегу, и это тоже с обеих сторон. Да тут, сердито подумал Маркел, можно не один нож закопать, а тысячу, и никогда не найдешь. А человека, подумал он дальше, и закапывать не надо, а тем же ножом вспорол брюхо, спихнул в воду – и никогда не всплывет. Вот что он тогда в сердцах подумал! Но вслух ничего такого не сказал, а повернулся к Карпу, посмотрел ему прямо в глаза и спросил:
– Пришли, а его нет уже, так было?
– Так, – сказал Карп. – И мы тут тогда всё излазили. Все кусты кругом обшарили. И в воде тоже шарили, а нет нигде.
– А хорошо ли вы тогда искали? – спросил Маркел.
– Га! Еще как! – сказал Карп. – Я же им сказал, что у него мое колечко за щекой, найдем – сразу несем Евлампию. Ну, и они старались!
– А, ну тогда да, – сказал Маркел и еще раз осмотрелся, но это уже только для виду, потому что было уже ясно, что здесь ничего не найти. Но Маркел еще все же спросил: – А к нему на лежанку ходили?
– Аж два раза! – сказал Карп.
И туда тоже нечего ходить, подумал Маркел и посмотрел на реку, а после на небо и дальше подумал уже про то, что слишком долго он здесь завозился, другие дела уже ждут, и спросил, где Карп живет. Карп сказал, что от Никольской башни прямо по Сарайской улице, справа до второго поворота. Ага, сказал Маркел, запомним, и когда надо найдем, а пока пошли, сказал.
И они пошли обратно вверх. Маркел шел и думал, Карп тоже помалкивал. Когда они опять дошли до кабацких ворот (а дальше впереди уже опять стал виден кремль), они остановились. Карп смотрел на Маркела и ждал, что тот ему скажет. А Маркел еще немного помолчал, после сказал:
– Дела у меня важные. И их у меня много. Но мы тебе из-под земли найдем, если что! Где ты живешь, я знаю. А ты ничего не знаешь, понял?! Чтобы молчал, как те рыбы, которые Давыдку съели! Понял?
Карп кивнул, что понял. Маркел усмехнулся и сказал:
– Иди, иди, догуливай, – и при этом кивнул на ворота. И тут вдруг вспомнил и спросил: – А как это у Евлампия такое славное винишко получается? Чем он его чистит? Я спросил, а он сказал: тайна!
– Да какая это тайна, – сказал Карп. – Это ему ее Андрюшка чистит.
– Какой Андрюшка? – спросил Маркел.
