– Хватит тебе, – сказал Маркел. – Ты и так много пьешь. Сегодня пьешь, и вчера тоже пил, хоть был постный день.
– Я вчера не пил! – сказал Авласка.
– Нет, пил! – сказал Маркел. – Сам же только что сказал, что когда вчера пришел в губную избу, был уже выпивший. Был?!
Теперь уже Авласка молчал, и уже глаз от стола не поднимал. Эх, с досадой подумал Маркел, сейчас бы взять его в расспрос, он бы сейчас все рассказал. Но не до него сейчас! И с этой мыслью Маркел встал и поворотился к Карпу, за которым он давно уже приглядывал и ждал. А теперь ждать было уже больше некуда, потому что еще немного, подумал Маркел, и Карп совсем упьется, и тогда от него ничего не добьешься, а сейчас он в самый раз! И Маркел оборотился к стойке, и махнул рукой, и оттуда сразу подошли к нему Евлампий, Петр и еще один Петр, Малый, как его там звали, тоже целовальник, и остановились. А Маркел шагнул еще вперед, достал из-за пазухи овчинку, одной рукой поднял ее вверх, а второй указал на Карпа и строго и громко велел:
– Вот этого надо! Берите!
Евлампий и оба Петра подскочили к Карпу, ловко выдернули его из-за стола и поставили перед Маркелом. Карп ничего не понимал, но и не шумел, молчал, а только хлопал глазами. И также его приятели, которые остались за столом, тоже языков не распускали. Да и к тому же там же в кабаке тогда только половина была углицких, а остальные стрельцы, пусть себе даже и хмельные. Вот и была тогда почти что тишина! И в ней Маркел строго сказал:
– В белую его!
И Карпа потащили из так называемой ближней в так называемую дальнюю избу, или, правильнее, белую, куда кого попало не пускали, а только людей именитых, а остальной народ обычно сидел и выпивал в ближней (или, если хотите, черной) избе. Так вот, когда Карпа притащили в белую избу, там только в одном углу сидели трое купцов, которые теперь оборотились на шум и молчали. Маркел им показал рукой, они сразу, но не очень быстро поднялись и так же не спеша ушли. А Малый Петр понес за ними их питье и их закуски. То есть он увел их в ближнюю избу. А Евлампий и Большой Петр подволокли Карпа к стоявшей рядом лавке и посадили его на нее – да так резко, что он даже крякнул. На что Маркел строго сказал:
– Не повредите! – А посмотрел на Карпа и прибавил: – И не стойте над душой! Кто вас здесь держит?!
Евлампий и Петр сразу ушли и еще даже дверь за собой закрыли. Карп сидел боком на лавке, наверное боялся шевелиться, и с опаской посматривал на Маркела. Вид у Карпа был уже почти что трезвый. Маркел осмотрелся, отступил, сел на другую лавку, которая была напротив, и сказал:
