И идти за ним тогда пришлось не близко, потому что Карп сперва прошел за колокольню, а после прямо из кремля через Никольскую башню и дальше по мосту и через площадь, а еще дальше с горки и через ручей, а после опять на горку и к кабацкому двору, который был еще закрыт, потому что еще не кончилась обедня.
Но это кому обедня, а кому алчба, вспомнил Маркел слова князя Семена, остановился возле Николы Подстенного (это где он был вчера и ставил свечки) и посмотрел вслед Карпу. А Карп перешел через ручей и подошел еще к закрытым воротам кабацкого двора, где уже сидели другие, такие же как он, то есть кому обедня не в обедню. Там Карпа, как видел Маркел, сразу признали, и он там сел среди других, и у них там пошел разговор. А Маркел стоял молча и ждал. Эх, думал он, святой Никола, это ты мне его подвел, низкий поклон тебе, и если я на этом деле разживусь, то сделаю тебе богатый вклад. И вдруг еще подумал: если останусь жив, конечно. И прикусил язык и перекрестился. И опять просто стоял и ждал. Мимо него никто не проходил, площадь была пустая, а день был погожий, даже уже жаркий. Маркел стоял и думал, что надо бы еще подробнее узнать про царевича, и это не только про то, была ли у него падучая, но и каков он был сам из себя, то есть какой у него был нрав, был ли он так же крут, как и его отец. Только что проку было с этой крутости, тут же подумал Маркел, потому что, когда покойный государь упал, никто к нему не подскочил и руки ему не подал, как рассказывал дядя Трофим, и государь вот так вот скреб руками по ковру, а все стояли рядом и смотрели, и ждали, когда он преставится, даже попа не позвали и не дали исповедаться! Так что и здесь могло быть так же, подумал дальше Маркел, и тогда никакого злодея искать здесь не нужно, а нужно просто еще раз спросить у Петруши: почему не пособил царевичу?! Как и Вылузгин спросил у Карпа, что почему стоял, не помогал, когда царевича трясло?!
Подумав так, Маркел вспомнил о Карпе, повернулся в сторону кабацкого двора и увидел, что там уже открыли ворота и все туда уже вошли, и с ними и Карп, и что теперь туда уже идут стрельцы, значит, обедня уже совсем кончилась. Тогда и Маркел пошел туда же, но не спеша, конечно.
Когда он подошел к кабацкому двору, там уже от ворот было слышно, что люди там есть. Там же, при воротах, стоял вчерашний знакомец Григорий, правда, уже без ножа, и сделал вид, что он Маркела не знает. Также и кабацкий голова Евлампий, и целовальник Петр, когда Маркел уже вошел к ним внутрь, тоже не стали его приветствовать. То есть они как будто бы не знали, кто он такой, и это ему было на руку. Он дал полушку, и ему на нее и налили. Только когда Маркел брал чарку, Петр вдруг ему кивнул налево. Маркел глянул туда и увидел Авласку Фатеева, который сидел сбоку от всех и был уже как будто крепко выпивши. А Карп сидел дальше по столу, с приятелями, у них там была шумная, веселая компания, там уже даже примерялись петь. С Карпом Маркелу было бы, конечно, интересней, но Карп был еще совсем трезв, и Маркел пошел и сел к Авласке.
