– Нет, не гори, – чуть слышно сказала Авдотья. – Мы разве нехристи? А просто Влас был уставший и лег.
– Отчего уставший?
– От вина, – уже совсем чуть слышно сказала Авдотья.
– Как от вина! – грозно сказал Маркел. – Это же какое время еще было! А он же до этого на службе был! Да и кабак же был еще закрыт. Или вы тут сами вино курите?! – и с этими словами он даже привстал и очень громко принюхался.
– Спаси Господь! – воскликнула Авдотья. – Дурная баба сдуру ляпнула!
– Э! – сказал Маркел. – Дурная не дурная, а проговорилась. – Вот оно было как! Влас домой пришел пьян и завалился спать, а тут набат, а ему не до набата, он же был в тайной корчме, кто-то у вас здесь тайно корчемствует, добрых людей от кабака отводит, царевой казне чинит урон, а за это знаешь что бывает? Колесо!
Авдотья стояла молча, красная, не знала, куда девать руки. Маркел усмехнулся и сказал:
– Дура! Никогда на мужа, на господина своего, не ропщи и не наговаривай! А то: мой Влас, мой Влас, язык как помело, а как напьется, тогда совсем нет спасу! А ты что трезвая наговорила? Вот захочу и уморю вас под кнутом обоих!
Авдотья тяжело вздохнула, помолчала, потом несмело начала:
– Боярин…
– Я не боярин, – перебил ее Маркел. – Я стряпчий. Из Москвы.
– С пыточного двора? – не без яду спросила Авдотья.
– Нет, – сказал Маркел и усмехнулся. – С пыточного двора у нас Ефрем Могучий, а я из Разбойного приказа.
– Нам это всё едино, – сказала Авдотья.
– Э! Зря так говоришь! – сказал Маркел. – На пыточном дворе всех подряд пытают, а наш Разбойный приказ ищет только разбойников, а честных людей не трогает.
– Зачем же тогда нас тронули?! – уже в сердцах спросила Авдотья.
– Э! – опять сказал Маркел. – Разве я здесь кого тронул? И разве я твоему Власу зло чинил? Он сейчас где? Он же сейчас, чую, здесь внизу, в подклети, сидит за мешками, затаился, а я делаю вид, будто этого не знаю и сейчас уйду!
И только он так сказал, как где-то вдалеке ударили колокола, потом еще, а потом еще и еще громче. Ого! Маркел даже привстал, так он тогда внимательно прислушался. А колокола продолжали звенеть, и уже было понятно, что это звенят от кремля.
– Так и тогда звонили, да? – спросил Маркел.
– Нет, – сказал Авдотья. – Тогда били набат, а теперь перебор погребальный. Хоронят государя нашего.
– Как государя! – воскликнул Маркел. – Прямо сейчас, что ли?
– Так слышно ведь. Так и с утра еще все говорили, что сегодня, – сказала Авдотья.
– Эх! – только и сказал Маркел. – Ладно, Авдотья, после еще свидимся. И с твоим Власом тоже! Поклон ему! – После чего быстро развернулся и так же быстро пошел из светлицы.
