Но тут царица замолчала, глаза у нее заблестели, она утерла их платочком, а они опять такими стали. Тогда она сморгнула слезы и строго сказала:
– Чего сморишь? Никогда не видел?!
Маркел сразу опустил глаза. А царица так же строго продолжала:
– Не хочу больше об этом говорить. Надоело это мне! Иди и найди злодея. Живо! А не то не забывай, чья я вдова!
Маркел низко поклонился, развернулся и пошел к двери. И вышел.
Когда Маркел вышел от царицы (опять на заднее великое крыльцо), солнце было уже низко, скоро уже должны были звонить к вечерне. Маркел остановился и задумался. Жалко ему было царицу! Хотя кто он такой, чтобы ее жалеть, тут же подумал Маркел, он может ей только служить, если она того пожелает. Так ведь она и пожелала, сразу дальше подумал Маркел, и велела ему найти злодея, а сама при этом ничего почти ему не рассказала! Ну да, еще раз подумал Маркел, ему же много и не надо, низкий поклон ей и на том, что из ее слов он наверняка почуял, что без Андрюшки там не обошлось, не зря же уродка шипела, когда царевич уже лежал бездыханный. И поэтому ее после убили! Хорошо бы было знать, кто это сделал, жалко, что царица это не сказала, и это и вправду жалко! Ну да ничего, подумал Маркел дальше, у него же есть еще Авласка, Авласка его на Андрюшку выведет, Авласка же у Андрюшки в тайной корчме тайно пьянствовал, и вот он его, то есть Маркела, теперь туда и приведет! Нет, тут же подумал Маркел, осматриваясь по сторонам и также поневоле прислушиваясь к разным громким голосам и пению с разных сторон, время сегодня уже позднее, праздничное, и Авласка сейчас тоже празднует, так что из него сейчас много не вызнаешь, а на какое-либо дело он сейчас и вовсе непригоден. Потому что он или пьет в кабаке, или уже напился! Так что если сейчас кого идти расспрашивать, так можно только или Петрушу Колобова, или Василису Волохову, только они сейчас не пьют, потому что он дитя горькое, а она вдова, да и скорбит по сыну. А что, тут же подумал Маркел, а и пойдет и спросит, тем более что это здесь недалеко.
И он и в самом деле прошел еще совсем немного вдоль хором, это теперь в сторону кормового дворца, а там остановился у еще одного, малого, так называемого медного теремного, крыльца и спросил у стоявшего на нем сторожа, не здесь ли живет боярский сын Самойла Колобов с женой Марьей и сыном Петрушей.
– Здесь, здесь, – сказал сторож, – а что?
– А вызови его ко мне, – сказал Маркел, – у меня до него есть дело.
