По дороге, ведущей к Мин-Урюку[3], подымались облака пыли: быстро неслась оживленная кавалькада...
Впереди всех бойко семенил ногами белый иноходец; длинный шлейф черной амазонки развевался по ветру, открыв стройные ножки в отороченных кружевом панталончиках.
— Послушайте, барыня, не гоните так моего Бельчика, — говорил купец Хмуров, с трудом догоняя белого иноходца. — Да дайте ж ему дух перевести... фу, ты право!..
— Кажется, вы в этом больше нуждаетесь, чем ваш Бельчик, — заметила красивая наездница, сверкнув из-под густой вуали глазами.
— Это почему-с?..
— Да вольно ж вам наряжаться в этот дурацкий кафтан. Вон тем, я думаю, и в кителях жарко.
Она указала назад своим хлыстиком.
Хмуров был в суконном кафтане русского покроя, перетянутом золотым поясом с цветными, эмалевыми бляхами.
— Ну, хоть и не потому, — возразил Хмуров. — Вон, поглядите-ка, видите — сюда спускается...
— Кто это?
— А это наш новый негоциант...
— Перлович?..
— Он самый. Я, знаете, хочу его к нам пристроить: мы его придержим с нами, а там — ко мне. Сведу его со Спелохватовым, пускай потягается...
Они поехали шагом. Остальные члены кавалькады стали понемногу догонять передних.
— Станислав Матвеевич! — кричал рыжий артиллерист. — Вы там не переедете; возьмите немного поправее — там уже!
— Это он недавно купил чалого, — заметил один офицер другому и приподнял фуражку, отвечая на поклон издали Перловича.
— Недавно, должно быть; у него прежде был вороной с лысиной.
— Вас нигде не видно, Станислав Матвеевич, — сказала амазонка, когда Перлович неловко перескочил канаву, причем чуть не вылетел из седла, и подъехал к обществу. — Вы совсем пропадаете на вашей даче.
— В оборотах погряз, — вставил Хмуров, — такие дела заводит, что скоро всех нас подорвет.
— Ну, вас-то не скоро подорвешь, — огрызнулся Перлович. — Вы не поверите, Марфа Васильевна, времени свободного так мало, так мало... Мое почтение, капитан!.. Здравствуйте, господа... Да к тому же, я живу так далеко...
— Мы все к вам как-нибудь нагрянем гуртом, — перебил рыжий артиллерист.
— А ты, — (Хмуров имел привычку скоро сходиться на ты), — к тому времени кое-что в лед заруби, понимаешь... Ты куда это ехал-то?
— Поезжайте с нами, — приглашала его амазонка. — Конечно, если вы не имеете чего-нибудь более интересного...
— Извините... Я собственно ехал к вам... к тебе, — поправился Перлович, обращаясь к Хмурову, — а пока — в город, по одному делу (Он наклонился к Хмурову и понизил голос). Ну, так вот видишь ли, надо повидать кое-кого.
