— Вам не кажется, Беккер, что тут все сделано с нарушениями? Общественное здание, и такая халтура…
— Да, я тоже не раз подумал об этом. Но на данный момент это не наша головная боль.
— Ну, пока мы сами не провалились, то, конечно, не наша.
— В следующий раз, когда полезу сюда, обязательно привяжусь тросом, можете не сомневаться.
Еннервайн осторожно подошел поближе к Беккеру и взглянул через плечо коллеги. В полу зияла дыра, а в потолке — небольшая щель из-за частично оторванной декоративной пластинки. Сквозь эту щель виднелись ряды кресел в зрительном зале.
— Значит, Либшер сверзился отсюда…
— Верно. Он провалился насквозь именно в этом месте. Отсюда до пола как раз двенадцать метров.
Теперь картина происшествия начала немного проясняться: крупный, упитанный Либшер встал на тонкий, едва ли в сантиметр толщиной, квадрат из материала, близкого к линолеуму, тот, конечно же, не выдержал стадвадцатикилограммового веса, пластинка прогнулась, гвозди с одного ее края выдернулись… Еннервайн указал на пятно, темневшее на балке вблизи пролома:
— Это что, кровь?
— Да, и кровь тоже. Кроме того, здесь обнаружены фрагменты кожи, волосы и другие органические микрообъекты, явно принадлежащие человеку. Мы уже почти все отскоблили. Наверное, это и есть потерянное лицо Либшера.
Беккер поднялся с колен и шагнул к Еннервайну в безопасное место. Мужчины вместе поглядели сквозь щель на двенадцатое место в четвертом ряду.
— Но какие же черти понесли его сюда? И почему он ходил не по прочным балкам перекрытия, а встал на декоративную панельку? — пробормотал Еннервайн. — Ведь только слепой не увидит, что тут все на соплях…
— Возможно, он и не вставал на пластиковую панель специально, а, скажем, спрыгнул.
— С того места, где мы сейчас стоим?
— Возможно. Экспертиза покажет, с какой именно высоты был сделан прыжок. Наши специалисты сейчас как раз заняты обработкой данных.
— Значит, Гизеле снова пришлось помучиться?
— Да, все закончилось полчаса назад.
— Как она себя чувствует?
— Замечательно. И уже выехала на новое задание.
— Такая работящая девушка?!
— В день у нее бывает до пяти сессий.
— Можно немного порассуждать вслух? — проговорил Еннервайн. — Итак, Евгений Либшер, капельдинер культурного центра, или, проще говоря, привратник. Мужчина ростом в метр девяносто шесть, весом в сто двадцать кило. Вот он стоит здесь, на крепкой балке, и вдруг теряет равновесие, спотыкается и все такое. Падает на пол, гнилые доски «крак!», и он проваливается уровнем ниже, на декоративный потолок, на эти несерьезные пластиковые панельки. Крепление…
