Просто удивительно, какое количество кроликов уничтожал этот человек! Кое-кто из хозяев даже стал разводить этих длинноухих зверят специально для доцента Фалька. Да, было что-то сверхъестественное в том, что столько кроликов требовалось одному человеку! Прежде на острове Туманов такого никогда не случалось.
Фальк редко позволял себе прогулку ради прогулки. Как правило, это случалось в дни дождливые или пронизываемые колкой крупой метели. Именно в такое ненастье Хуль видывал тощий силуэт доцента на вершине скалы, около которой стояла церковь. Но пусть разразит Хуля небесный гром, если он хоть раз заметил в Фальке желание завернуть в храм! Нет, старик обходил церковь, как зачумленное место.
И вот, пожалуйста, – именно к этим-то двум, Йенсену и Фальку, худшим во всем приходе, тянулся новый священник. Поистине неисповедимы пути Господни! И причетнику было над чем поразмыслить за кружкой пива, которой время от времени угощал его рыжий Вилли.
Чем больше причетник думал об этом деле, тем ближе к истине казался ему рыжий.
– Для чего пустили сюда нового пастора? Чтобы он помог прихожанам сносить тяготы жизни, ниспосланные Всевышним.
– И твоими сородичами, Вилли, – гуннами, – неосторожно вставил захмелевший Хуль.
– Не обязан ли ты, если не хочешь навлечь неприятности на себя и на весь приход, хорошенько разнюхать, чем занимаются твой пастор и этот хромоногий Фальк?
– Пожалуй, ты прав, Вилли, – я должен это знать. Пусть я буду трижды проклят, ежели не узнаю, в чем тут дело!.. Эй, хозяин, еще по кружке! Ты позволишь, Вилли?
– На сегодня хватит, Оле! Иди, и чтобы завтра же я знал, о чем будут сегодня вечером сговариваться пастор и Фальк. Или ты недостаточно ловок, чтобы узнать это?
– Что ты сказал? – обиженно воскликнул Хуль. – Я недостаточно ловок?! Ты не знаешь Оле Хуля! Для такого друга, как ты, Хуль может все. Понимаешь – все! Дай сюда твое ушко, рыженький. – Причетник склонился к волосатому уху Вилли: – Только, чур, между нами… Слышал о русском?
– О том, что бежал с «Марты»?
– Знаешь, где он?
Рыжий не мог скрыть овладевшего им волнения. Но, стараясь казаться спокойным, равнодушно сказал:
– Уж не станешь ли ты уверять, будто знаешь, куда его сплавили?
– А вот и знаю! – мотнул отяжелевшей головой Хуль. – Оле Хуль знает все странности своего пастора! А русский – одна из его странностей… Ты еще недостаточно ценишь меня, рыжик. Дай-ка я тебя поцелую!
Рыжий оттолкнул пьяного.
– Ну, говори!
