– Сорча, я не помню…
– Это не означает, что ты не бросил меня, – твердо сказала она, ударив кулаком по бедру. – Можешь ненавидеть меня за то, что я скрывала от тебя беременность, но в тот день ты заставил меня почувствовать.
Нет! Лучше промолчать.
Схватив фланелевые брюки и рубашку, она направилась в ванную.
– Сорча! – Голос Цезаря был подобен удару хлыста. Она остановилась. – Посмотри на меня.
Она стояла спиной к нему. Он ждал.
– Что? – спросила молодая женщина.
– Я не спал с Дайегой.
Означает ли это?.. Сорча повернулась и испытующе взглянула на него:
– В самом деле? – Она засунула пижаму под мышку и снова скрестила руки. – Ты сказал мне в тот день, что не собираешься ее обманывать.
– Я не обманывал, – простонал Цезарь. – Я не был ни с кем.
– После меня? – Пол был прочный, однако он почему-то задрожал у нее под ногами.
– После тебя.
Сорче захотелось рассмеяться от радости. Рука ее взметнулась ко рту.
Цезарь подхватил пеньюар.
– Я предпочел бы, чтобы ты надела это.
Цезарь проснулся после брачной ночи изможденный, однако вымотался он из-за того, что постоянно приходилось укачивать ребенка.
Сорча делала все с присущими ей быстротой и эффективностью, хотя должна была бы так же вымотаться, как и он.
Цезарь мысленно пнул себя за то, что не дает ей времени прийти в себя, но он торопился вернуться в Испанию. На это время был запланирован его медовый месяц с Дайегой, и отец должен был заменить его на работе. Однако теперь герцог отказался помочь ему. Впрочем, Цезарь и не хотел его помощи.
Все равно, это был его медовый месяц, и он был так разочарован и раздосадован, что едва мог говорить. Три долгих года Цезарь игнорировал влечение к Сорче. Проснувшись рядом с ней, глядя на ее спину и попку, он ощутил прилив страсти. Ступни Сорчи лежали на его ногах, а волосы щекотали его подбородок.
Она замерзла, пока кормила ночью Энрике, и Цезарь прижал ее к себе, чтобы согреть, поэтому он разгорячился не только от тепла, но и от желания.
Сорча сказала прошлым вечером, что он бросил ее после того, как занимался с ней любовью… Он не верил, что между ними все было восхитительно, но возненавидел себя за то, что поколебал ее веру в себя. Женщины – существа уязвимые и чувствительные. Цезарь никогда ни от кого не скрывал, что его не интересуют серьезные отношения, но тем не менее старался подарить своим любовницам ощущение того, что они желанны. Трудно представить, чтобы он так жестоко обошелся с Сорчей.
Проклятая амнезия!
