Оливия злилась. Она продолжала злиться даже сейчас, направляясь к лимузину. Вместе с Тареком они должны поехать в столицу, где у подножия военного монумента Тарек произнесет речь по поводу исторической для Тахара даты. Насколько знала Оливия, речь шла непосредственно об основании государства – объединении разрозненных племен в суверенную нацию. И конечно, она как новая шейха должна присутствовать там, рядом с мужем. Смотреть на Тарека обожающим взглядом, в то время как на самом деле ей хотелось разорвать его на кусочки.
На выходе из дворца Оливия поправила тонкий шарф, прикрывавший ее волосы и свободно спадавший на плечи, и надела большие темные очки. Чтобы скрыть глаза от посторонних взглядов.
Но главное – от его взгляда.
Тарек уже ждал ее у лимузина, стоя к ней спиной в черном деловом костюме. Оливия удивилась, как быстро он приобщился к европейскому официальному стилю.
Она обожала его тело. И это было бы полбеды, но она обожала и его самого. Этого недосягаемого мужчину.
– Доброе утро, – поздоровалась Оливия.
Тарек повернулся, и у нее защемило в груди. Уж лучше бы он оставался тем приматом-неандертальцем, которым она его узнала. Тогда бы не пришлось каждый раз поражаться его мужской красоте.
– Здравствуй, Оливия. Голову покрывать не обязательно, – сказал Тарек, открывая перед ней дверь лимузина.
– Я знаю. Просто ветер, – соврала Оливия.
Она села в угол кожаного сиденья и пристегнулась. Замок ремня издал резкий металлический звук. Чтобы Тарек не прочел ни одной мысли в ее глазах, Оливия не стала снимать очки даже в лимузине.
– Сегодня мы останемся в столице, – сказал Тарек, садясь рядом с ней и захлопывая дверь.
Машина уже отъехала от дворца, а Оливия все еще обдумывала услышанное.
– Я ничего с собой не взяла, – сказала она.
– Об этом позаботились слуги.
«Еще бы», – пронеслось в голове Оливии.
– Ты на меня злишься, – продолжал Тарек. – Мы уже два дня не общаемся.
– Рада, что ты это заметил.
– Но я же объяснил, почему нам нельзя спать вместе.
– Я тебе не верю, – отрезала Оливия, и эхо ее слов еще несколько секунд висело в воздухе.
– Оливия, ты хочешь быть со мной? – спросил Тарек.
– Да, хочу.
Она ненавидела себя за этот необдуманный ответ. За горькую правду в нем. Сколько отчаяния и женской печали было в этих словах! Как долго ее потребности оставались неудовлетворенными! И виновата только она сама. Потому что никогда не просила большего. Потому что боялась большего. А Тарек был тем свежим ветром, сулившим перемены. Он своими сильными руками взялся за прутья ее клетки и раздвинул их в стороны. Он подарил ей свободу и сам этого не понял.
