Мэри с трудом выбралась из кэба с дорожной сумкой в одной руке и корзинкой с едой, которую собрала для нее Китти, в другой. Но мадам даже не остановилась, чтобы помочь ей. Она быстрым шагом двинулась по дорожке, ведущей к таверне «Двуглавый лебедь», заставляя Мэри торопиться и не отставать от нее.
Когда они вошли во двор, Мэри на мгновение остановилась, пораженная шумом, царившим в этом замкнутом пространстве. Лошади храпели и ржали, пока кучера подводили их к каретам, стоявшим в одну линию под нависающим балконом. Сундуки с грохотом тащили и грузили в багажные отсеки экипажей, время от времени роняя их на булыжную мостовую. Владельцы вещей громко возмущались, получая в ответ поток насмешек от невозмутимых конюхов. Казалось, во дворе стоит сплошная неразбериха. Люди толпами проносились мимо них, одни – торопясь к выходу, другие – с невероятной скоростью появляясь оттуда.
Мэри инстинктивно прижала к себе свои пожитки, как будто они были единственным якорем, который мог обеспечить ей устойчивость в этом бурлящем море человеческих тел.
– Вон твоя карета, – внезапно объявила мадам, нырнув сквозь этот водоворот в сторону одного из небольших экипажей – черной и довольно пыльной кареты с королевскими гербами на дверях.
Подойдя ближе, Мэри увидела, что нижняя половина кареты была не покрыта засохшей грязью, как ей показалось сначала, а выкрашена в унылый коричневый цвет. Ящики с почтой уже поставили на крышу, а кое-что из багажа еще подносили, чтобы погрузить в багажный отсек.
Крупный мужчина в широком зеленом пальто с большими медными пуговицами с важным видом подошел к карете, забрался на козлы и, устроившись там, с царственным видом достал из кармана часы.
Сердце Мэри забилось быстрее.
– Залезай, – сказала мадам Пишо, подтолкнув ее в спину. – Я понимаю, что ты не хочешь уезжать, и сама не хочу с тобой расставаться. Но в Бате тебе, по крайней мере, не будет угрожать этот человек.
– Да, – ответила Мэри, скользнув глазами по облупившейся краске на гербе, делавшей его похожим на раскрошившийся сыр, а затем на мрачноватый интерьер кареты. Сквозь слой пыли, покрывавшей истертый ковер, она с трудом разглядела двойную полоску красного цвета. – Да, – повторила она, пытаясь ободрить себя мыслью о том, что гораздо лучше иметь достойную работу, чем оказаться во власти мужчины, о котором она почти ничего не знает. Уехав их Лондона, она хотя бы избавится от соблазна в его лице. А к Бату она привыкнет. Точно так же, как привыкла к Лондону. – Я хочу жить спокойно, – сказала Мэри и, нагнув голову, залезла внутрь, чтобы занять последнее остававшееся свободным место.
