— Господь и Спаситель мой, Ты руководил мною до сего дня. В Твоих руках я и далее в безопасности. Когда Ты держишь меня, мне нечего бояться… — Она не смогла удержаться, чтобы не зевнуть. Становясь все более одурманенной, она продолжила: — …мне нечего бояться. Если Ты откажешься от меня, мне не на что надеяться. Я не знаю, что мне предстоит, пока живу. Будущее… — новый зевок, — …скрыто от меня, но я Тебе доверяю. Я молюсь Тебе. Дай мне, что послужит спасению моему, возьми у меня, что наносит ущерб душе моей. — Странное чувство внутри фройляйн Демут, которое она так хорошо знала и так часто призывала, становилось все сильней и сильней. Она беспокойно зашевелилась в постели, ее дыхание ускорилось. — …Я предоставляю все Тебе одному. Если Ты посылаешь мне боли и горе, то в милости Твоей дай мне силы переносить их достойно и сохрани меня от досады и себялюбия. — Она громко застонала. — Если Ты даешь мне благополучие… — Молитвенник выскользнул у нее из рук и упал с кровати на пол. Фройляйн уснула.
Резко звонил дверной звонок.
Филине Демут внезапно проснулась. Что это было? Как это могло случиться? В комнате было темно. Должно быть, не один час прошел с тех пор, как она легла. Что с ней случилось за это время? Что?
Звонок звонил, звонил, звонил.
Ей было жарко. Она схватилась за лоб. Казалось, он пылал. У нее был жар! Жар!
Звонок. Неумолимо. Снова, снова и снова.
«Богохульник? Я заперла дверь на все замки», — размышляла фройляйн. Затем ее осенило: это его преподобие! Она включила свет и посмотрела на наручные часы. Десять минут десятого!
Филине соскользнула с кровати, сунула ноги в тапочки, надела халат и поспешила к двери. Что за день!
— Уже иду! — крикнула она в прихожей. Здесь она тоже включила свет и подошла к входной двери, которую так надежно заперла. Снаружи стоял капеллан Хаберланд. У него был длинный и тяжелый день, среди прочего он посетил трех человек, приговоренных к смертной казни. Бледное лицо, щеки впали. Но Филине этого не заметила.
— Ваше преподобие! — воскликнула она, уже поворачивая замки. — Ваше преподобие, благодарение небу, это вы!
Наконец дверь удалось открыть. Филине распахнула ее:
— Входите, ваше преподобие, входите. О, как я вас ждала!
Хаберланд вошел в прихожую.
— Я больна, я чувствую себя так отвратительно, ваше преподобие. Я не слышала звонка. Извините. Должно быть, я спала. Я целый день лежу в постели.
— Что с вами?
Филине молча указала подбородком на дверь конфискованной комнаты.
