Крыса кивнула и осторожно вытянула застрявшую в обломках скамей заднюю лапу. Антоний, не выпуская ни оружия, ни пленника, кое-как выбрался на поляну. Сложнее всего было переключить шлем в стандартный режим. Глянув на своих жалких собеседников при дневном свете, капеллан едва сдержал горестный вздох. Крыса оказалась больше похожей на бультерьера, коренастого, почти лысого, с жестким темным и относительно коротким хвостом. На чреслах аборигена болтались потертые шорты с саморегулирующимся ремнем — явно произведение рук человеческих. Когда Жак слегка повернул голову, капеллан заметил небольшой зубчатый гребень. Видимо, от удара, которым только что Антоний наградил крысу, на самом высоком зубце кожа лопнула, обнажив нечто вроде кристалла.
— Что это у тебя? — поинтересовался капеллан.
Жак осторожно ощупал затылок, скалясь от боли, потом понюхал окровавленные пальцы.
— Ранка, — сообщил он. — Ззадина.
— Я про камень.
— A-а! Это з замого розздения. Зтобы злыщать и раззказывать.
Тень скользнула по честной компании, заставив Жака припасть к земле. Брат Жозеф открыл купол катера и кивнул товарищу:
— Вижу, ты нашел свидетелей. Кого будем расспрашивать первым?
— Мальчишка слегка тронулся, с ним придется беседовать тебе. Жак… он, вроде, в своем уме, я попробую справиться сам, — вздохнул Антоний.
Жозеф принял ребенка и пристегнул наручниками к креслу второго пилота. Дэмиен, то ли на миг выпав в реальность, то ли ощутив некоторое неудобство, замолчал. Андроид шустро облепил мальчика присосками и, примерившись, воткнул в родничок иглу. Дэмиен взвизгнул, его тело выгнулось коромыслом, обмякло, снова напряглось…
— Перезтань! Ему больно, больно, переззтань, Хриззта ради! — в тон ребенку завопил Жак, хватаясь за голову.
Антоний схватил крысу за шкирку и придавил к стене:
— Стоять! Этот парень из крестного хода, он наш. Его память принадлежит церкви. Он обязан сделать все возможное, чтобы спасти церковные святыни, и мы ему поможем.
— Оззтавьте мальсика! Глаз бозий велит озтавить мальсика! — Жак оскалился, маленькие глазки стали совершенно безумными. — Глаз бозий!!!
Брат Жозеф недовольно обернулся:
— Нельзя ли потише? Работаю в полевых условиях, слишком много отвлекающих факторов.
Дэмиен захрипел.
И тут Антоний почувствовал боль в кончиках пальцев. Через пару секунд она стала нестерпимой. Капеллан, ругнувшись, отпустил загривок аборигена и с недоумением посмотрел на дымящуюся перчатку. Жак скорчился у его ног, не пытаясь бежать или нападать. Кристаллы на его затылке горели ярким желтым светом.
