Несколько лет тому назад я написал книгу, в которой выступал горячим защитником теории того великого естествоиспытателя, который первым объяснил человечеству, откуда оно ведет свое происхождение. Дарвин, так называется этот человек, нам ясно доказал, как много сходства у нас с обезьянами, и что, следовательно, мы — животные, сделавшиеся людьми.
Когда же я выступил защитником этой теории, то среди ученых Америки образовалась партия, которая пыталась опровергнуть мои доказательства. Тогда, быстро решившись, я приехал в страну свободы и, в продолжение долгого времени, вел диспуты с профессорами университетов Соединенных Штатов.
Наконец, мне удалось победить своих противников, и я мог бы спокойно возвратиться во Францию, но крепкие узы связывали меня с Америкой и специально с Нью-Йорком. Вы будете смеяться, м-р Коттер, когда я вам скажу, что этими узами были четыре великолепные обезьяны, помещающиеся здесь, в Нью-Йорке, в зверинце Центрального парка.
Без сомнения, вы знаете, что обезьяны стоят во главе всего животного мира. И действительно, по устройству своего организма они настолько близки к людям, что еще не так давно их считали за лесных людей.
Среди человекообразных обезьян на первом плане стоит горилла. Это весьма сильное животное, достигающее человеческого роста; только еще сильнее и массивнее сложенное, за исключением ног, которые сравнительно коротки и слабы.
Теперь вам легко понять, с каким интересом я производил наблюдения над этими животными. Благодаря любезности ректора университета, я получил разрешение производить всякого рода опыты с четырьмя гориллами, находящимися в Центральном Парке.
И вот уже почти год я живу вместе с обезьянами, и мои наблюдения оказались очень успешными. Мне даже кажется, что я сумел понять несколько слов из языка обезьян.
Мои противники, все-таки, еще продолжают меня оспаривать в одном пункте.
Я утверждаю, что люди снова превратятся в зверей, если их в одиночестве расселить по лесам. Но мои противники возражают, что люди никогда не сумеют достигнуть необыкновенной силы и ловкости обезьян.
Против этого я не мог ничего возразить, и должен был попытаться найти доказательства в защиту своего мнения.
Несколько дней тому назад, будучи в клубе, я услышал, что в цирке Барнума и Байлея подвизается артист, обнаруживающий невероятную силу, ловкость и смелость. Это говорили о вас, м-р Коттер.
Вы не должны на меня сердиться за мою откровенность, но, когда я в первый раз вас увидел, то мое сердце ученого возликовало.
