«Есть и золото, старинушка, отвечал Иван Иванович.»
— А что, родимой, смею попросить у тебя, дай мне хотя пощупать эти рублевики и золотые, я сродясь не видывал их, когда был и неслеп-то.
Сначала Профилин не соглашался на просьбу эту, но когда слепец — нищий начал неотступно просить его, то Иван Иваныч не подозревал ничего и, ни о чем не думая, согласился на желание его. Он вынул из кармана, много-вмещавшаго полосатаго камзола своего несколько рублевиков и золотых монет и подал их нищему.
Слепец долго перебирал их в руках своих, несколько раз взвешивал, как рублевики, так и золотыя монеты на руке своей, наконец опустил их в карман, или, сказать правильнее, в дыру разодранной одежды своей.
Иван Иванович до этих пор хранивший молчание, наконец сказал: «что это делаешь ты, старинушка?»
— Ничего, родимой, хочу собираться да брести на квартиру; чай есть уж час пятой в доходе, отвечал хладнокровно слепец-нищий.
«Ну а что ж деньги-то мои ты не отдаешь мне?
— Про какия, деньги, родимой, это говоришь ты?
— «Как про какия, про те самыя, отвечал Иван Иванович, приметно выходя из себя, которые ты взял у меня и сию минуту положил в карман.
— «Взял у тебя, положил в карман, ах, Господи светы! да что это за напраслина такая на меня беднаго? Что ты, родимой, отвяжись от меня, ради самаго Бога, верно ты человек недобрый.
Профилин вторично возобновил требование свое о деньгах, а хитрый обманщик вторично стал отговариваться, что не брал денег от него. Тот и другой начали шум. Толпа, любопытнаго проходящаго народа окружила спорющих. Нищий старик доказывал, божась и крестясь, что не брал никаких денег. Профилин доказывал противное. Толпа народа увеличивалась. Большая часть из оной знала слепца нищаго а каждый из знавших уважал его.
Все доказательства Профилина, что он дал нищему свои деньги, все требования, чтоб обыскать хитраго обманщика — остались тщетны. Народ принял сторону слепца, которой говорил: «мог ли, добрые люди, разсудите сами, этот недоброй человек, (показывая на Профилина), дать незнакомому деньги свои? да и кто это сделает?» прибавил обманщик — слепец.
С одной стороны все это оправдывало слепца и давало веру словам его. К тому же, как уже известно, он был любимец народа, почитавшаго его за что-то свыше. Следственно бедный Профилин, доказывавший справедливость свою, принужден был замолчать и, по-видимому отступиться от своих денег, все говорили, принявшие сторону хитрого обманщика, что старик прав, что можно ли без всяких отношений давать незнакомому деньги свои и зачем же? вишь, будто бы пересмотреть, а старик слепой. «Нет, брат, это обман видимой, говорили другие, обращаясь к Профилину, ты какой-нибудь надувало, человек недобрый? эк слил какую пулю! проваливай-ка, родимой, это будет для тебя гораздо лучше и здоровее; а мы уж не дадим в обиду этого старика. Мы знаем его.»
