Навстречу ехала крестьянская телега. Толпа, по знаку кузнеца, стащила крестьянина с телеги и бросила в нее Ри-динга; затем в телегу вскочил Ансвель и еще несколько человек и ударили по лошадям изо всей силы.
Через полчаса самозваные судьи достигли укромного уголка в лесу.
Каспара сняли с телеги и поставили под деревом.
— Молись! — крикнул кузнец. — Ты приговорен к смерти судом Линча!
— Вы убийцы! — отвечал Ридинг.
Ему накинули петлю на шею.
Еще секунда, и все будет кончено…
— Шериф, шериф! — раздались крики.
Снова послышались выстрелы, и палачи бросились врассыпную.
К несчастью, державшие ветку тоже бросились бежать вместе с остальными. Ветка выпрямилась, и несчастный Каспар, потеряв сознание, повис в воздухе.
Из чащи леса появилась прекрасная молодая женщина с двумя негритянками. Это она своими выстрелами нагнала панику на палачей и обратила их в бегство.
— Живо, — скомандовала она, — одна пусть лезет на дерево и нагнет ветку, другая пусть поддержит повешенного, чтобы он не упал, а я перережу веревку!
В один момент все было исполнено.
— Живее в экипаж, и домой! Гоните лошадей! До восхода солнца мы должны быть дома!
Бегом донесли женщины бесчувственного Каспара до оставленного ими в лесу экипажа и быстро помчались из леса.
Дорогой Каспар пришел в себя.
— Где я? — прошептал он. — Я не повешен… Что это?.. Она?… живой портрет…
— Он говорит о моем портрете. Очевидно, он видел его у Бренделя…
— Так это не сон? — воскликнул Каспар. — Я вас вижу наяву? Где же я?
— Вы в экипаже, который навек увозит вас из этого ужасного места.
— Я спасен! — вырвался у него крик облегчения. — Я спасен! Но куда вы везете меня?
— К себе домой.
— К вам?!
— Да, ко мне, в Лапорт.
— В Лапорт… в Лапорт… значит, вы…
— Магги Гвинес, фермерша из Лапорта, — отвечала молодая женщина, блеснув своими прекрасными черными глазами.
ГЛАВА V. Прекрасная вдова Гвинес.
Уже целых восемь дней прошло с тех пор, как Ридинг очутился в Лапорте.
Все случившееся с ним в последнее время не прошло для него даром, и первые дни на ферме он провел в постели.
Молодая вдова почти не отходила от его кровати.
Когда он, наконец, встал, радость ее была неподдельная.
Во время своей болезни Каспар ни о чем не расспрашивал Магги, но ему доставляло невыразимое наслаждение смотреть на нее и слышать ее голос.
С каждым днем он все сильнее и сильнее привязывался к прекрасной фермерше.
Теперь он уже не допускал и мысли о том, чтобы Магги могла быть каким бы то ни было образом причастна к убийству Бренделя. Эта женщина, так самоотверженно спасшая его и ухаживавшая за ним во время его болезни, не могла обагрить свои руки кровью.
