38
личинок и почли уничтожили кожные покровы, то я бы не поверил
звонившему мне эксперту. Мог бы списать все на очередной проступок
медперсонала, их некомпетентность и так далее. Но мы ведь все видели с
тобой своими глазами! Мы сами видели этих тварей…
– Личинок кенгуру… – не к месту встрял Макс.
– Да какая разница, чьи они! Никогда раньше я не сталкивался с подобным, и
мне абсолютно точно не хочется копаться во всем этом сейчас!
– Андрюха, ты можешь не вмешиваться в это дело… Тем более, что втянул в
него тебя я – его поручили мне, а не тебе. Поэтому можешь забыть обо всем и
не вспоминать, – Макс устало смотрел в окно: на улице начинался мелкий
дождик. – В конце концов, работы у тебя хватает – наверняка в лаборатории
тебя все заждались, все-таки один из лучших экспертов. Ты должен анализы
проводить, а не со следователями мотаться и строить разные версии с
последующими умозаключениями.
Друзья замолчали и минут десять внимательно разглядывали вид за
окном машины. Наконец, Андрюха заговорил:
– Друг, ты на меня не сердись, просто нервы не выдержали: жопой чую, что
дельце это из ряда вон, и что за наше творчество по головке не погладят.
Знай, я тебя поддержу в любом случае, и помогать стану в любом случае –
тем более что касается Дмитрия Дубкова, то я тоже имею к нему
официальное отношение.
Макс похлопал друга по плечу и улыбнулся:
– Теперь, Андрюха, это уже не только наше творчество, и если с Кохановой и
можно было говорить что-то о моей самодеятельности, то теперь на тормозах
спустить не удастся. Но все-равно мне перед тобой неудобно – просто знаю
твой характер, знаю, на сколько не любишь лезть туда, куда не нужно, а из-за
меня лезешь. Спасибо тебе за это.
Друзья растроганно обнялись и не сразу заметили, что к машине
приближается начальник отдела дознания.
– Заканчивай обниматься! – гаркнул Виталий Васильевич, открывая дверь со
стороны водителя. – Расселись, как на юбилее.
– Добрый день, Василич! – кивнул Круглов, состраивая смешную
физиономию. – Не работается отделу без нас? Дела стоят?
– Ты не издевайся, Андрей, а то тебя хлебом не корми, дай человека
обидеть…
– И в мыслях не было никого обижать, – запротестовал Круглов, вылезая из
машины. – Просто сидим мы, значит, с коллегой, дело сложное обсуждаем, а
тут вы как забарабаните в стекло, чуть машину не разбили!
Виталий Васильевич обиженно запыхтел, покрываясь красными
пятнами. Вообще, как начальник он был славным мужиком: никого не съедал,
ни на кого жалобы руководству не строчил, своих любовниц, братьев,