Себя я считал и называл не иначе, как состоявшийся дипломированный инженер. Слово «состоявшийся» только-только входило в обиход и очень часто использовалось в словосочетаниях типа: «состоявшийся артист», «несостоявшийся глава семейства», «несостоявшийся кандидат наук», «преждевременно состоявшийся подонок», «несостоявшийся любовник очаровательной соседки по лестничной площадке» и т. д. Считать и называть себя состоявшимся, к тому же, вынуждали обстоятельства. «Если услышат или узнают, что несостоявшийся, то перехватить пятёрку или даже трёшку до аванса больше не получится. Кто ж даёт в долг несостоявшемуся?!». Мой друг Джим был настолько же «состоятелен», как и я. Продружив пять лет в студенческие годы, став почти что родственниками, Джим был крёстным моего первенца, мы и после института продолжали терзать печень друг друга частыми застольями с коллекционными Хванчкарой и Адаластури. Это его, Джима, папа где-то доставал. И чистым спиртом, который приносила с работы моя жена. Вместе ездили загород, разучивали и распевали разные смешные или вообще дурацкие песни типа: «Если ты выпил и загрустил, ты не мужчина, не грузин…», менялись подружками и жизненным опытом. Наши жёны тоже терпели друг друга!
Ещё немного насчёт состоятельности. Как можно считать состоятельным человека, зарплата которого сто рублей минус подоходный, профсоюзные и косомольские. Итого, с натяжкой три рубля в целый рабочий день. Да я бы сегодня сам с собой не стал здороваться при «такой повышенной зарплате». Вот Талян – школьный приятель и хулиган. Восьмой класс не закончил, ПТУ «отволынил», армию «закосил», а триста целковых в месяц – запросто, плюс что через проходную с завода. Итого – четыреста! И если бы не бухал, то Москвич-412 давно бы под окнами мёрз… и ботинки новые, и жене сапоги югославские… Вот он и есть по-настоящему состоятельный и уважаемый гражданин социалистического безпредела.
А у меня денег категорически нет! Жена всё чаще и чаще стала произносить что-то про папу-профессора, инженера-неудачника и ещё что-то типа: «Посмотри на своего отца, Феденька. Портвейн пить – он первый, а деньги в дом не дождёшься!» – как будто полуторогодовалый Феденька мог повлиять на папу-алкаша… Это он сейчас может, а тогда – нет! Ситуация напоминала Сталинград! Отступать было уже некуда. Как всегда в подобные моменты, идея снова посетила. Суть идеи: в поездах дальнего следования народ пьёт. Много. Особенно, если поезд с севера! В «южных» поездах на обратном пути в Питер уже не пьют, там раны зализывают. В 6-30 утра на Московский вокзал приходит скорый из Мурманска. Всё, что надо сделать – это скупить у проводницы пустые бутылки. Как можно дешевле! И молочные тоже. Это понятно. Это политэкономия капитализма! Дальше, бутылки надо вымыть и на пункт приёма стеклотары! Всё гениальное просто!
