На другом конце дерева, с Южной стороны, где было всегда тепло, примостилось гнездо Ворона. Крона груши была так велика, что гнёзда не мешали друг другу. Они даже не были видны. Но совсем другая жизнь протекала здесь. До чего же она была не похожа на ту жизнь, что смеялась каждое утро в гнезде у горлицы.
– Кар-р-р-р-р, – выкаркивала Ворона каждое утро в окружающий мир своё утреннее послание, когда солнце дано уж светило на небосклоне.
– Укр-р-р-р-р-р-ал, – отвечал ей Ворон из гнезда. – Уж-ж-ж-ж-е укр-р-р-р-рал…
– Хор-р-р-р-р-ош-ш-ш-шо-о-о-о, – отвечала Ворона. – Пор-р-р-р-р-а на р-р-р-р-работу…
Они вылетали из своего просторного, широкого гнезда, свитого из сучковатых, колючих, чёрных веток. Ветки для гнезда, они специально подбирали из сучковатых, колючих, чёрных веток. Это сделано было для того, чтобы кто ни будь из окружающих птиц не позарился на их логовище.
Пролетая мимо гнезда горлиц, они, Ворон и Ворона, всегда громко смеялись…
– Ха-р-р-р-хар-р-р-ха-р-р-р! – Говорил Ворон, – какие глупые птицы горлицы! Какие у них маленькие, смешные гнёздышки. Какие они слабые и бедные! И в гнезде у них нет ни одной колючки… У них в гнезде вообще ничего нет, кроме десятка зёрнышек степного ковыля… Да стоит покинуть им своё гнездо, сразу захватят его голодные сороки, хитроумные совы, и наглые галки!
– Да! Да! – Всегда соглашалась Ворона. – Только и кричат, что про труд, да про совесть. А что это такое – совесть? С чем её едят? Кто её пощупал на ощупь? Нет таких! Да не в этом же счастье! А совсем в другом! Не в труде, а в нахальстве всё счастье! В умении украсть вовремя кусок пожирнее! Вот в чём счастье!
– И где же оно, ваше счастье? – Спрашивала Горлица Ворону и Ворона. – Куда же вы за ним летите?
– Наше дело! – Грубо отвечала им Ворона…
– Знамо, не проболтамо… – добавлял обычно Ворон.
– Что ж, – отвечал им Сизарь, – летите, летите, соседушки. А жизнь и вам, и нам, покажет, что ж оно такое, счастье! И где оно свило свои неприметные гнёздышки.
В третьем гнезде, что примостилось в небольшом дупле, в стволе у старой Груши, жила воробьиная семья. И так же, как и в гнезде ворон и горлиц, в их птичьем домике, весело щебетали птенцы. И если птенцов ворон и горлиц совсем не было видно, то воробьиные дети шумели на всю округу! У воробьёв это считалось нормальным. Это у них была учёба жизни.
– Вот, смотрите, дети, – говорила обычно по утрам мать – Воробьиха. Смотрите и учитесь. Пока горлицы поют по утрам свои глупые песни, и призывают всех к честному труду, мудрые вороны уже улетели на добычу! Они не призывают к какой – то там совести, а трудятся! И вот посмотрите, что будет вечером! Что принесут в свои гнёзда вороны, а что горлицы.
