Во-первых, совещания у Сталина 29 июля не было. Было совещание 28 июня 1941 г. и Тимошенко с Жуковым на нем были с 21 часа 30 мин до 23 час 10 мин, А.И. Микоян же появился позже в 23 час 30 мин и с Жуковым не пересекался. Во-вторых, даже если было замечание Сталина начальнику Генерального штаба, то оно было вполне оправдано. И Жуков не кисейная барышня, чтобы рыдать по поводу справедливого замечания. Мало того, как утверждает Мартиросян [4], 28 июня ни Нарком обороны (Тимошенко) ни Начальник Генерального штаба (Жуков) не доложили, что нашими войсками сдан Минск. Они не знали этого, либо сознательно не докладывали? Сталин же получил информацию об этом не от того, кто должен доложить: от высших военных, а от Меркулова. После этой вводной упрек Сталина в Генеральном штабе РККА 29 июня1941г. более чем оправдан – упрек вызван крайним непрофессионализмом (если не чем-то похуже) у высших военных руководителей.
А вот как описывает ситуацию в верхах в июле 1941 г. в то время командующий 212 полком ДБА будущий Главный Маршал авиации Голованов. 3 июля 1941 г. он был вызван в Кремль к Сталину.
«Через некоторое время я оказался в Кремле, в уже знакомом кабинете. Народу было много, но я мало кого знал. Вид у всех был подавленный. Многие из присутствующих были небриты, их лица, воспаленные глаза говорили о том, что они уже давно не высыпаются. Оглядевшись, кроме уже знакомых мне лиц, узнал, по портретам, Н. А. Вознесенского>27. …Среди присутствующих резко выделялся Сталин: тот же спокойный вид, та же трубка, те же неторопливые движения, которые запомнились еще с первых моих посещений Кремля до войны, та же одежда.
– Ну, как у вас дела? – спросил Сталин, здороваясь.
Я кратко доложил обстановку и что за это время сделал полк.
– Вот что, – сказал Сталин, – мы плохо ориентированы о положении дел на фронте. Не знаем даже точно, где наши войска и их штабы, не знаем, где враг. У вас наиболее опытный летный состав. Нам нужны правдивые данные. Займитесь разведкой. Это будет ваша главная задача. Все, что узнаете, немедленно передайте нам. Что вам для этого нужно?
– Прикрытие, товарищ Сталин, – ответил я…
– На многое не рассчитывайте. Чем можем – поможем. Рассчитывайте больше на свои силы и возможности. Видите, что делается!»
Итак, даже после якобы разноса Жукову 29 июня 1941 г в Генштабе ничего не изменилось. И через четыре дня после этого Верховный Главнокомандующий обращается лично, нарушая субординацию, напрямую к командиру
