Второй случай. Уже во время войны в прачечную отнесли два большущих узла грязного белья. Потом начались обстрелы, бомбёжки, разбомбило дом: какая там прачечная?.. И вдруг, в 1945 году по почте приходит извещение: Познерам надлежит в прачечной получить их бельё! А у Познеров всего-то имущества один-единственный чемодан – и вдруг: два огромных тюка белья! Всё накрахмаленное, белоснежное – бабушкины скатерти, пикейные одеяла, и даже три концертные рубашки. Такое богатство! И еще – такие нравы! В блокадном городе, несмотря ни на что, была дисциплина, народ был мужественный и ответственный – потому город выстоял.
В семье Нелли Евгеньевны в блокаду погибло 11 человек. Погибли бы и они с мамой, но отец не дал. Он добился у маршала Мерецкова (ни больше и ни меньше!) командировки с Карело-Финского на Ленинградский фронт и вывез свою семью и семью одного полковника в расположение штаба. Когда Нелли вынесли на улицу из квартиры без солнечного света, она, глядя на снег, закричала от рези в глазах: «Глаза! Глаза!». Мама замотала ей голову шарфом, и девочка снова ничего не видела.
Ну а потом случилась беда… Отца оговорили, арестовали, обвинили в предательстве и даже приговорили к расстрелу. Но потом разобрались и выпустили. Cовершенно седые виски, без погон, без орденов, без ремня, гимнастёрка висит… Он вошёл в комнату и заплакал, сел и заплакал. Но после войны он уже был не тот. И в 1970 году он умер, не дожив до 67 лет… Блокадница-мать прожила 80 лет и умерла в 1982 году.
Артист, педагог, экскурсовод
После войны Неллина жизнь разщепилась как бы на две части. Часть первая и любимая, но очень крошечная – сцена, театр. В 12 лет она уже танцевала сольную партию в Мариинском театре – Куклу в «Щелкунчике». Казалось бы, как же повезло! Но было это всего один раз.
Буквально через два месяца – воспаление лёгких: одно, второе, третье. Потом начался туберкулёз, – какой уж тут балет? Девочку из сырого Ленинграда увезли к тете в костромской Галич – старинный город, старше Москвы. В Галиче тетя отвечала за хор, а по сути и за все, связанное с музыкой. Она и научила взрослеющую Нелли ставить танцы, затем – сцены из спектаклей, а потом – и сами спектакли. В 16 лет она поставила «Половецкие пляски», например.
В 1950 году был Всесоюзный конкурс детской самодеятельности. На заключительный концерт в Доме Советов в Москве, программу которого открывала Нелли («Гвоздь программы»!), вдруг возьми да приедь сам Сталин! И Нелли пришлось читать ещё и «Слово товарищу Сталину» Исаковского: «Мы так Вам верили, товарищ Сталин, / Как, может быть, не верили себе».
