Но начну с имен. Все привычно называли их по-европейски – Белла Марковна, Марк Павлович (Марк Палыч). Но их коренные, полученные при рождении имена – были другими, еврейскими: Бейля Менделеевна и Мордехай Пинхасович. Советский государственный антисемитизм давил на них, отрывая от корней и понуждая маскировать свое еврейство, заставил вносить поправки не только в бытование их имен, но и, как в случае отца, в паспорт. Многие шли еще дальше – и меняли в паспорте даже свою фамилию, не говоря о национальности.
Отец родился из них двоих первым: 6 февраля 1922 года – в Москве, куда его отец, мой дедушка, перебрался еще в 1915 году, воспользовавшись фактическим демонтажем Черты осёдлости. Он работал служащим в банке и обладал таким почерком, про который, наверное, и говорят с придыханием: каллиграфический (почерк, увы, по наследству не передается). Родом же дед был из Паневежиса, а его жена, моя бабушка Эмма, из местечка Долгиново в Белоруссии, где ее дед – Эйдельман – был известным раввином.
Жили они в коммуналке на последнем этаже огромного Бахрушинского дома на Болотной площади: окна смотрели прямо на сквер, за которым в 1930-е годы появился угрюмый силуэт «Дома на набережной», где проживала советская партийная элита. Учился он в школе № 19 на берегу Москва-реки, а его младший брат Ефим, родившийся на 4 года позже, в школе № 12 за каналом, вблизи начала Большой Полянки.
В августе 1939 года Марк поступил на дневное отделение МВТУ им. Н. Э. Баумана, которое и окончил в марте 1945 года. Во время эвакуации – со 2 апреля 1942 года и по 17 июня 1943 годов – училища вместе со студентами – в Ижевске судьба впервые свела его с моей мамой.
На титульной странице его трудовой книжки необычная комбинация профессий: «Фрезеровщик; Педагог». Но эвакуация для студенчества МВТУ именно такой и была – половина времени в аудиториях, половина – у станка, на номерном оружейном заводе.
В самом начале его трудовой карьеры стоял Татарский протезно-ремонтный завод в Казани, куда его направили на должность заведующего производством. Проработав в Казани около полугода, он был переведен в Москву, в Главное управление протезной промышленности Министерства социального обеспечения СССР (Главпротез, или главк).
В Главке он проработал около 8 лет – в 1947–1955 гг.: сначала главным технологом технического отдела, а затем главным механиком производственно-технического отдела. Именно на эти годы пришлось все мракобесие и вся борьба с космополитами
