Люди, шедшие рядом с груженными гаргутами, пытались спрятаться в тени от их массивных тел и шатров. Стариков и детей вскоре спрятали в шатрах, взрослые не могли перенести невыносимые условия, но все же держались, отдавая последние силы пустыне. Предстояла еще долгая дорога, но когда наступит вечер, солнце скроется за барханами, придет умиротворяющая ночь.
Вчерашние жизнерадостные лица наслаждавшихся жизнью сменились лицами потерянных людей, переживших разрушение их благостного существования, утрату благополучия и домов. Ранее приветливые люди скрывали свои лица под накидками и не разговаривали друг с другом, держась особняком. Недавние соседи шли своими домами порознь, словно боялись окружающих. И лишь сарийцы, идущие впереди колонны не давали цепочке распасться и перегрызть друг другу горла в безумстве страха и безысходности своей участи.
Многие бежавшие из города ушли в надежде на спасение за высокими стенами столицы. В том направлении двигалась живая река, но идти до столицы куда дольше, чем до границ сарийских земель. Но в Сарии не многие искали спасения, хоть и не сравнится с воинами этого крошечного королевства легионы пустынных воинов. Порядки и законы сарийцев не сказать, что суровые, но там не допускали распутства и зажиточности. От каждого жителя требовалось по его возможностям и давалось по потребностям, ни более, ни менее. Сарий торговал с соседями, но внутри торговли не было. Хоть и не изолировались сарийцы от другого мира, жили они замкнуто.
И вот сейчас за отрядом шли те, кто не рассчитывал на спасение в другом месте, кто знал, что спасения в другом месте не сыскать, что никому они не нужны. И лучше уж под крепкий кулак сарийского диктата, чем под нищенский шатер кочующего бедняка.
* * *
Закат принес долгожданное облегчение, с последними лучами солнца уходило невыносимое пекло, и теперь пески стремительно отдавали тепло. Люди ободрились, зашагали по расползающимся пескам чуть быстрее, ожили и начали переговариваться, переварив утреннее потрясение. Появились обособленные группы, которые в будущем постараются держаться сообща.
Песок не держал тепло подолгу, и долгожданная прохлада быстро сменялась промозглым холодом. На быстро охлаждающемся песке появлялись соляные скопления, создающие местами причудливые узоры. Беженцы иногда наклонялись и подбирали наиболее большие скопления, бережно складывая их в мешочки. Холод с течением времени все более усиливался, и люди еще больше укутывались в свои многослойные одежды. И только гаргуты, почувствовав ночной холод, одобрительно порычали и ускорились. Горы уже были не столь отдаленными, возвышаясь над чернеющими барханами. Беженцы вступили в пределы Пустыни Черных Песков и вскоре ноги ощутили твердую поверхность — затвердевшие пласты песка, сложенные в дорогу, ведущую к подножиям гор. Вокруг обычный песок смешивался с черными песчинками, разносимыми ветрами от склонов огромного вулкана, вершина которого скрывалась в облаках. И чем дальше шли беженцы, тем более пепельно-черным становился песок вокруг.
