Октопус с трудом приоткрыл глаза и огляделся. Перед его блуждавшим затуманенным взором предстала знакомая комната. Это место было так близко и дорого Октопусу, что он, на минуту прикрыв глаза, вновь открыл их и снова, теперь уже внимательно, осмотрел всё, что его окружало. То, что он увидел, к его невыразимой радости, окончательно убедило его в том, что находился он там, где уже давно мечтал оказаться – в спальне прекрасной принцессы. Здесь же была и сама хозяйка этих роскошных апартаментов. Она задумчиво склонилась над Октопусом, с тревогой вглядывалась в его глаза.
- Это ты! – воскликнул Октопус, опьянённый дивным восторгом. – Неужели это не сон? Неужели я снова вижу тебя?! Вижу живой и здоровой?! Снова слышу твой милый голос?!
- Как я рада, что ты пришёл в себя! – промолвила прекрасная принцесса, и в глазах её отразилось некое подобие улыбки. Если бы осьминоги умели улыбаться, то в тот момент принцесса, несомненно, подарила бы Октопусу очаровательную улыбку. Но, к сожалению, осьминогам не дано такое открытое и удивительное проявление чувств, и она лишь продолжала глядеть на Октопуса с невыразимой нежностью.
Всё ещё пребывая во власти сладостных грёз, Октопус хотел протянуть руку, чтобы дотронуться до своей невесты… Но тут он увидел, что по направлению к прекрасной принцессе медленно потянулось осьминожье щупальце. Пораженный Октопус попытался оглядеть себя и тут он увидел, что его крепкого и здорового человеческого тела с руками и ногами как не бывало. Теперь туловище его превратилось в прежнее головоногое тело осьминога, от которого, как и полагается, отходили щупальца.
И тут он начал припоминать, как произошло его чудесное превращение. Он вспомнил прекрасную принцессу, распластанную на этом ужасном большом блюде, стоявшем перед ним на столе бедного рыбака. Вспомнил, что, увидев её тогда, от горя позабыл обо всём на свете. Вспомнил, как стремительно выбежал из рыбацкой хижины, держа в руках блюдо, на котором безжизненно лежала его невеста. Как оживил свою невесту, прикоснувшись к ней волшебным кольцом. И, главное, он вспомнил, как, желая отпустить прекрасную принцессу в воду, он нагнулся, и в этот момент его волшебный талисман – жемчужина с гравировкой в виде буквы «О» – соприкоснулся с одной из граней остроконечной короны принцессы.
Уже тогда Октопус смутно понял, что с ним произошло, но, поскольку он долго был в беспамятстве, свершившееся ушло в закутки сознания. Теперь же он осознал вполне, что свершилось то, к чему он, сам не отдавая себе отчёта, стремился в продолжение всего периода, который ему довелось пробыть в облике человека – он снова стал осьминогом.
