— У меня стало получаться, — охотно поделилась своим Лушка. — Раньше только случайно. А сейчас я могу сама.
— А форточку — ты же там, говоришь, закрывала, а здесь вроде наоборот…
— Мне надо было — ну, проверить, когда она вот так… Когда настежь… — с трудом объяснила Лушка.
В объяснение псих-президент не вник, сказал свое:
— И таким путем, Гришина, ты хочешь доказать мне свое нормальное состояние?
— Да нет, — ответила Лушка. — Я только к вопросу о прямой кишке.
Псих-президент растянул губы в ласковой улыбке:
— Лучше бы, Лукерья Петровна, лучше бы тебе все это здесь не демонстрировать. Я в этом учреждении двадцать лет, у меня тут такое наворачивали… Думаешь, ты первая?
— А вы тоже можете?
— Я?.. Если надо, я все могу!
— А для чего это надо?
— Это? Это надо, чтобы этого не было! Обещаю, что у тебя это пройдет! — Взгляд псих-президента странно оторвался от лица и приблизился к несовершеннолетней малявке, обволакивая и сжимая, вдавливая все Лушкино в Лушкину же глубокую воронку. — Я ведь здесь, Гришина…
Лушка видела, как маленький пожилой мужчина с мужественным лицом другого человека натянуто улыбается навстречу, а внутри у него лезвием сужается желание раздавить и уничтожить, и лезвие лишь ждет пускового толчка и дрожит в предвкушении податливой и ничтожной мякоти. И несовершеннолетняя малявка в преждевременном смирении закончила чужую мысль:
— Вы здесь бог и царь, да?
— Напрасно ты… Напрасно, Гришина… — посочувствовал ей псих-президент.
Лушка уставилась ему в переносицу. Бог и царь с недоумением заметил отрывающийся от лица малявки сокрушающий взгляд, взгляд стирающей волной прошел через самоуверенный царский разум, оставил после себя странный нежеланный покой, из которого отдаленно знакомый голос спросил:
— Да. Так о чем я? Ага. Лукерья Петровна. Садись, пожалуйста. Побеседуем немного, ты не возражаешь? Ну, как мы сегодня себя чувствуем?
— Сегодня? Сегодня очень хорошо.
* * *
Лушка вернулась в комнату, легла на кровать поверх одеяла, отгородилась от сквозняков халатом. Осталась без носков, но можно подышать в колени и согреться. Ей уже тепло. Даже, можно сказать, жарко. Куда она теперь попадет, если заснет?
Попала в спортзал, сидела на полу у горячей батареи, с подоконника обрывался морозный сквозняк. Зал был пуст, сейчас явится Мастер, посмотрит на нее и подумает, что придет к ней в больницу, а она услышит его без слов и скажет, что она тут и в больницу не надо, а он подумает, что она сбежала слишком рано и нужно вернуться.
