— А «Аэрофлот» на что? — усмехнулась Лушка.
— А машина? — настаивала подруга.
— Деревня! Да в этих самолетах грузовые отсеки — как ангары, хоть с трактором лети. Если б не очередь, я бы там еще осталась.
— Какая очередь?
— Да так… Потом расскажу.
Но потом рассказывать не понадобилось, девицам было невтерпеж слушать про чужие виражи, они спешно придумывали свои, но, видя скучающую Лушкину харю, сникли — «Бьюик-Кабриолет» им было не выдумать.
— Встряхнемся, может? — предложила Лушка. — А то я одеревенела после больницы.
— Какой больницы? — вытаращила и без того круглые глаза подруга.
— Да не говори! Такие халявы… Все на следующий день вприпрыжку, а мне — постельный режим.
— Залетела?.. — Глаза подруги завистливо заблестели. Ей не получалось забеременеть и попасть на аборт, от этого подруга чувствовала себя неполноценной, лишенный риска балдеж терял остроту, однажды партнер увидел, что она зевает в самый неподходящий момент, и это беднягу настолько ошарашило, что он непроизвольно поник и даже как будто уменьшился.
— Ты чего? — спросила его смутившаяся подруга.
— Ну ты и кляча! — проворчал приятель, отваливаясь. — На кой я надрываюсь?
— Так тебе же надо! — моргнула подруга.
— А хрен ли мне в этом?
— Так и мне не очень.
— Так на черта?!
— А я больно знаю! Все так, и я так.
— Во, квашня! — изумился приятель. — А пошли вы все… Лучше гири кидать.
— Тебе гири, а мне чего?
— Твоя забота. Ну, блин! Это вы, бабье, мужиков низвели… Рвать тянет!
Он даже одеваться не стал, выскочил, как был, крикнув напоследок:
— В монахи, к чертям, уйду…
Что и послужило для остальных поводом узнать историю в подробностях, от которых потерпевшая и не думала удерживаться. Через какое-то время явилась развязка: строптивый приятель действительно подался в Печорскую лавру и стал то ли послушником, то ли еще кем.
— Представляете?.. — таращила глаза подруга. — Через мою… к Богу обратился!
Слушавшие хохотали и просили повторить сюжет с самого начала.
В дальнейшем подруга следила за собой, приноровилась зевать не раскрывая рта, скулы заворачивало за уши, но получался и дивиденд — кое-кто принимал это за подступающее вдохновение. Но, вообще-то, запал без Лу клонился к нулю, а другого на ум не шло, так что предложение поразмяться явилось как нельзя кстати.
Лушка и всегда была без бортов, а тут такое наворачивала, что мужской пол заклинился, наутро невозможно было пойти на работу, не застегивались проклятые джинсы.
— На работу! — хохотала Лушка. — А тут вам что?
