– А без совещания не обойтись? – попробовал всё же найти подходы к Лудонину капитан. – Сейчас у меня в отделе самая горячка. Нам бы денёк-другой, мои люди пахали все выходные, как негры на плантациях…
– Юрий Михайлович!.. – осуждая, глянул на него полковник и поморщился, как от зубной боли. Лудонин, выходец из интеллигентной семьи, с блеском после войны окончивший очно Московский университет, но по зову партии угодивший в «уголовку» на укрепление, не выносил искажений русского языка, его коробило от всяких вольностей, тем более от новеньких, нарождающихся словообразований, коими грешила вёрткая, шустрая, скорая на свои выводы и суждения молодёжь, пришедшая на смену его воспитанной войной, выдержанной старой гвардии, хлебнувшей опыт сыскного дела ещё в военной разведке, в Смерше[3]. Он буквально вздрагивал и терял самообладание, когда слышал их вульгарные и малопонятные: «фуфыря», «кучумать», «шикардос[4]», а то и почище. Уголовный жаргон не признавал, от «фени» подчинённых отучивал, поэтому всерьёз поговаривал с Донсковым открыть в отделе вечерний ликбез по русскому языку. Тем более, что нередко этим грешил и его молодой заместитель.
– Я прошу прощения, Михаил Александрович, – вытянулся капитан, подскочив со стула. – Вы поймите меня правильно, не за себя хлопочу. Не затевает никогда наш начальник таких совещаний для одного разговора. Ему жертва на алтарь понадобится!
Этого уж совсем не ожидал услышать от подчинённого полковник и по-другому глянул на него – не слишком ли тот заболтался! Но Донсков понимал, что говорил, он шёл на крайность:
– Погонит наш генерал моего Семёнова, если дело дойдёт до разбора обстоятельств, при которых тот гостя Семиножкиной упустил. Тем более, что шкета того отыскать не удалось. Я Семёнова посылал и в отдел несовершеннолетних на всякий случай, вдруг на учёте окажется, но пусто. Приметы нужны, а у нас их нет. Так, общий портрет.
– Да, верный провал; тот юноша мог оказаться веским аргументом, чтобы подозревать вдову и строить оперативные планы. Определённо он появился в квартире Семиножкиной с поручением от каких-то лиц, – отвернулся к окну полковник и задумался. – Младший лейтенант Семёнов, кстати, уже имел нарушения…
– Замечания, – тут же поправил Донсков. – Это с прежней службы. Да там, где он торчал, от скуки подохнешь, там для ума никакого интереса. Неудивительно, что молодой и здоровый парень скис. Я интересовался…
– Товарищ капитан!
