Не объявился на работе Федонин и сразу всем понадобился. С утра Зинина с папироской у рта:
– Что с Павлом?
– Он обычно задерживается минут на десять – пятнадцать, если в восемь в кабинете не сидит.
– Да какой тут десять – пятнадцать! – она нервно часики к глазам. – Что там у вас за дело?
– Тоска.
– А яснее?
– Три трупа, два по теме, а третий приблудный, – почесал я затылок.
– Насобирали!
И след простыл, только струйка дыма за её быстрыми ножками. А на пороге уже Толупанчик:
– Бабка моя его видеть хотела. Что-то ещё вспомнила про деда Константина.
– С тобой не могла передать? Оформил бы её показания протоколом дополнительного допроса.
– У неё всё уважение только к нему. К главному. Я – мелкая сошка.
– Придёт, доведу до сведения.
Колосухин, не заходя, минут через пять по телефону вопросик адресовал:
– С делом-то у вас неладное. Когда докладывать собираетесь Николаю Петровичу?
– Сегодня намеревались с оперативным составом совещание провести. Обсудить план совместных мероприятий, ход исполнения наших поручений милицией. Там без активной работы сыщиков просвета не видать. Лудонина пригласили, Донскова. Ну уж, а после этого…
– На сколько часов?
– Во второй половине дня. К вечеру.
– А почему не утром? Время-то катит, а у вас… – он чуть не добавил: ни коня, ни воза, но наш шеф – человек воспитанный, можно сказать, выбирающий выражения с подчинёнными; я слышал, в войну он в кавалерии служил. Представляете? С шашкой на немца! Вжик! – и нет головы… Это ж какое надо статус кво, я имею в виду самообладание?! Я б не смог, тут котёнок запищит, сердце кровью обливается у всех наших женщин в отделе, а Яшка Готляр, опережая всех, хватает его и на балкон – как же бедное животное исстрадалось!..
Колосухин помолчал в трубку, и я представил – словно по телевизору узрел, как он короткой могучей шеей ломает отутюженный воротничок всегда кипенно-белой рубашки – коронная его привычка в минуты сдерживаемого гнева.
– Лудонин попросил Павла Никифоровича совещание перенести, – героически принялся я выправлять ситуацию (кто же знает, что случилось с Федониным?). – С утра Лудонин у Максинова на докладе. А без него, сами понимаете, какой резон его проводить?
