– Понимаю. Я сам заместителем командира разведгруппы был.
– О, коллега! – усмехнулась девушка. – Как же ты в плен угодил? Небось всех выдал, раз жив остался?
– Никого я не выдал. И в плен попал не как диверсант, а как обычный работяга. Отловили в облаве и на работы увезли.
– Хм… И давно ты на Гитлера пашешь?
Лобова аж в жар бросило от таких слов, в лице изменился… Если бы это сказал мужчина, от метнул бы в него топорик. Без промаха. Но девушка сжалилась.
– Ладно, прости! Не хотела тебя обидеть… Ты сам откуда будешь?
– Родился в Царицыне, а так из Минска. Служил там.
– А я – москвичка. Я тебе адрес дам, скажи маме, что видел меня, что я ее люблю…. Только не говори, что это я сама сделала. Она у меня верующая, ей вдвойне тяжелее будет. Скажи, что погибла в бою. И все. И землицы ей этой горсть привези.
– Ну, что ты так на тот свет засобиралась? Тебе, наверное, и двадцати нет, а ты…
– Спасибо за комплимент. Двадцать мне давно было… Ну пойми ты – мне в плен никак нельзя попадать! Я боли боюсь, пыток не вынесу. А у меня – рация, коды…
– Да подожди ты с кодами! Застрелиться всегда успеешь. Я бы на твоем месте еще пару фрицев с собой прихватил…. Не торопись стреляться – пока нет никого. Тут только наши работают.
– Адресок мамин запомни: Москва, улица Солянка, дом семь и квартира тоже семь. Легко запомнить. Маму зовут Алевтина Петровна.
– Идем, я тебя спрячу. Тут место одно есть.
– На чем идем? На одной ноге?
– Да я тебе сейчас костыль сделаю. Я сам из окружения тоже на костыле выходил. И ведь вышел!
– Оно и видно, куда ты вышел! – усмехнулась Белка.
– Да ладно тебе! – отмахнулся Сергей. – Это другое. Я потом еще повоевать успел.
– Как тебя… Сергей! Спасибо тебе за заботу, за слова добрые… Но я уже решила. Иди! Не расслабляй меня.
– Так… Я тебе приказываю как старший по званию и должности: отставить стреляться!
– Да пошел ты! У меня свое начальство. И я выполняю только его приказы.
– Ну, тогда, черт с тобой! Стреляйся!
– Да не хочу я при тебе….
– Стесняешься, что ли?
– Вот привязался, банный лист! Уходи! А то я сначала тебя положу!
– Вот и хорошо. Будем лежать рядышком, как голубки.
– Ну иди ты, куда шел!
– Пойдем к нам. У нас в фольварке четыре женщины. Спрячем тебя и кормить будем. А тут и наши скоро придут.
– Да, пойми ты: если меня у вас найдут, вас же всех к стенке поставят. Себя не жалко, других пожалей!
Вот тут Белка попала в точку, и Сергей подумал, что она права, что он не имеет права рисковать Ириной, дочуркой, да и все всеми остальными. Но ведь и эту радистку хотелось спасти. Но как?!
