– В центр сейчас не въедешь. Пока еще все перекрыто. Поэтому я брошу машину там, где можно будет. До гостиницы дойдем пешком. Не возражаете?
– О, боже! – заныл Славик. – Только не хватало сейчас с камерой по городу таскаться!
– Я вам могу помочь. Плюс никто нам не помешает сделать привал в каком-нибудь кафе, если будет совсем невмоготу.
– А что, в центре кафе работают? – От Славика пахнуло горилкой и колбасой. Откусанный бутерброд он сжимал в руке.
– Те, что не пострадали во время столкновений, конечно, открыты. Да и те, что разнесли, уже потихонечку восстанавливаются. Бизнес есть бизнес. Кстати, когда Майдан только начинался, все заведения в округе были полны народу.
В этот момент Геннадий резко затормозил, и это был единственный спасительный маневр, поскольку слева нас обогнала милицейская машина с мигалкой и нагло перегородила дорогу. Из нее вылезли двое в форме и решительно направились к нам. Гена открыл окно:
– Что случилось? Вы не видите посольские номера?
– Вылезай. Велено все машины осматривать.
– Кем велено?
– Новой украинской властью. Вылезайте, москалики, вылезайте. Если ничего запретного не везете, мы вас не тронем.
Гена чертыхнулся и вышел из машины. Некоторое время разговаривал с остановившими нас хлопцами по-украински. Он активно и уверенно жестикулировал, а они с каждой секундой теряли свой нахрап. В итоге они развернулись и убрались к своему авто.
– Что случилось? – спросил я Геннадия, когда мы снова поехали.
– Да набрали в милицию черт знает кого после победы Евромайдана! Если герой революции, значит, где угодно можешь работать. Такая у них логика. А они в большинстве своем ничего вообще не соображают. Ни законов не знают, ни порядков! Быдло! Отморозки!.. Пришлось объяснить им популярно, что с ними будет за обыск машины с дипломатическими номерами.
– И послушали?
– Я припугнул, что МИД ноту напишет.
– Испугались?
– Решили не связываться.
Несмотря на то что Гена не выказал особенного беспокойства, меня этот дорожный случай насторожил. А если до нас докопаются на улице, когда Гены с нами не будет? Что делать? А когда секретные сведения для эфира передадут мне? И меня начнут обыскивать? Готов ли я драться за них? Уф! Я впервые осознал всерьез, не гипотетически, что эта командировка – довольно рискованная. Стоит ли информация, о которой толком никто ничего не ведает, таких жертв и такого риска?
Гена припарковал машину на Шовковичной. Солнце наконец пересилило плотные тучи и теперь перекрашивало город в оранжевые тона, отражаясь на серых стенах домов, в окнах, заливая перекрестки, ломясь в двери магазинов, офисов и ресторанов. Около дверей разных контор кучковались курильщики. Среди них преобладали молоденькие девицы, одетые согласно деловому дресс-коду, аккуратненько и не вызывающе, но в то же время эффектно. В том, как они держали сигареты, поворачивали головы, водили плечами, столько жило весны и веры в лучшее…
