– Всевышний услышал мои молитвы! – воскликнул уставший оруженосец. – Нас ждёт тёплая постель и сытный ужин. Сейчас хоть и август месяц, но спать на голой земле, укрывшись плащом, мне надоело.
Ригор слегка кивнул в знак согласия. Действительно, походная жизнь, которую они вели с тех пор, как покинули замок Ла Крезо, его утомила. Хотелось тепла, комфорта, да, наконец, и покровительства знатной дамы.
Ригор всё острее осознавал, что жизнь странствующего рыцаря не для него. Хотя он дал обещание Матильде де Монбельяр прославлять её имя и покрыть себя неувядаемой славой, но всё как-то было недосуг. Слава обходила его стороной, если не считать поверженного барона Ла Крезо и пары-тройки стычек с мелкими грабителями, промышлявшими на дорогах. А что до прославления её имени… Он сдержал обещание: сочинил две альбы и три кансоны в её честь, теперь их распевают по всей Бургундии.
И даже находясь под крылом Луизы де Ла Крезо, Ригор не забывал отправлять редкие письма в Монбельяр с попутной оказией. Правда, то, что он писал Матильде, было в основном вымыслом. Но что поделать, если всех драконов уничтожили давным-давно, а на дорогах Бургундии всё меньше попадалось отъявленных злодеев, лишь небольшие шайки разбойников. Да и тех устрашить при помощи меча не составляло труда. Их жертвами в основном становились вилланы да купцы, что путешествовали без охраны.
Ригор всмотрелся вдаль: замок, прилепившийся, словно гнездо горного орла, к отрогам Шен-де-Пюи, в какой-то момент показался ему необычайно притягательным и даже… мистическим. Неожиданно его охватило смятение…
«Странно, – подумал Ригор. – Отчего этот замок так волнует меня? Неужели именно в нём мне предстоит обрести свою судьбу?..»
Он пришпорил коня, дабы быстрее достичь замка. Карл, уже задыхаясь от усталости, вдобавок нагруженный поклажей и копьём, едва поспевал за ним.
Колокола замковой церкви известили о заходе солнца. Постепенно стали сгущаться сумерки…
Странники приближались к замку, до них доносились отголоски безудержного веселья и музыки. Да и в окнах замка ярко пылали свечи. Его хозяин барон Гуго де Тьер и его супруга Франсуаза, урождённая де Исуар, праздновали знаменательное событие – свадьбу своей несравненной дочери Констанции.
* * *
Франсуаза, несмотря на свой возраст, ещё считалась очень красивой женщиной: белокурые волосы, серые глаза; высокая, статная – она, словно сошла со страниц парижских романов о прекрасных дамах и куртуазной любви. Гуго де Тьер был почти на двадцать лет старше жены (Франсуаза – вторая жена барона, первая жена умерла от горячки много лет назад) и всё чаще страдал от ран, полученных в Крестовом походе.
