Но военных действий в здешних местах не было давно, поэтому мост увивал плющ и дикий виноград. Его красно-жёлтые листья, прихваченные лёгким морозцем, выделялись яркими пятнами на почерневшем от времени дереве.
Ригор проследовал через лёгкий деревянный мост, оказавшись на другом – подъёмном мосту, который при нападении не разрушался, а попросту приводился в движение при помощи механизмов.
Второй мост поднимался каждый вечер с наступлением темноты, когда запирались замковые ворота, а после церковной примы, на рассвете, снова опускался. С первыми лучами солнца в замок спешили окрестные крестьяне, поставлявшие провизию его многочисленным обитателям.
Два дюжих стражника смерили трубадура придирчивыми взорами:
– Судя по одежде и лютне – ты бродячий музыкант, – предположил один из них.
Ригор оскорбился – даже графини де Мюлуз и де Бельфор обращались к нему уважительно! И тем более он – не бродячий музыкант!
– Я – трубадур! – стараясь сохранять спокойствие и достоинство, произнёс Ригор. – Сочиняю альбы, кансоны и баллады, а также играю на лютне…
Стражники переглянулись: каков наглец! Много тут вас ходит!
– Сейчас не время для праздников и пиров. – Миролюбиво заметил один из них. – Да и наша госпожа не жалует бродячих певцов. Вряд ли ты сможешь заработать в Монбельяре.
Ригора охватило смятение – ему вовсе не хотелось продолжать свой изнурительный путь по холоду – ибо он надеялся обрести пристанище, пусть временное, и покровительство виконтессы (старой ведьмы, как называли её Колетта и Мадлен). Но всё же усилием воли взял себя в руки.
– Вынужден разочаровать вас, доблестные стражи, но я как раз намеривался засвидетельствовать своё почтение виконтессе и передать ей послание от графини де Мюлуз, – уверенно произнёс трубадур.
Стражники растерянно переглянулись. Они прекрасно знали, что граф де Мюлуз – один из влиятельных вассалов бургундской короны.
В подтверждение своих слов Ригор извлёк из седельной сумки свиток, увенчанный печатью графини.
– Надеюсь, значение сего герба – двух борзых собак – вам известно. Ибо оно принадлежало барону де Шальмону, отцу графини де Мюлуз.
Стражники настороженно взглянули на свиток.
– Хорошо, я позову начальника стражи, – решил стражник, что постарше.
Начальник стражи оказался высоким худым рыцарем, лицо которого украшал шрам, полученный на Святой земле в битве с сарацинами. Он принял свиток и тщательно осмотрел печать.
– Следуйте за мной, – обратился он Ригору.
