Черный Рыцарь | страница 42



Анри, как выходец из самых низов общества (его мать была простой служанкой, а отец одним из многочисленных безродных егерей семейства де Бельфор), не желал терять позиций, завоёванных при графском дворе великим трудом, а порой унижением и хитростью.

Придворный поэт прекрасно понимал: чем дольше продлится пребывание Ригора в замке, тем больше графиня попадёт под его обаяние. Анри трезво рассудил, что не сможет тягаться с заезжим выскочкой, ибо ему не дано Всевышним столь утончённого чувства стихотворного слога и столь искусного владения лютней, всё более входившей в моду в Бургундии и Франции.

Поэтому Анри, решив не терять времени даром, направился к Констанции, одной из камеристок графини, пылавшей к нему неразделённой страстью.

Придворный поэт прекрасно знал о её чувствах, они проявлялись порой слишком явно, что не ускользнуло от внимания госпожи Сибиллы и обитателей замка. Графиня благоволила к Анри, ей нравились его бесхитростные баллады, посвящённые обыденным темам. Но разве можно сравнить их с кансонами Ригора, столь изящно воспевающих куртуазную любовь!

По дороге у Анри созрел план, согласно которому он намеревался действовать. Он решительно вошёл в покои камеристок. Девушки готовились ко сну, и уже успели снять высокие головные уборы и распустить волосы.

Констанция с задумчивым видом сидела подле своей кровати на простом табурете и расчёсывала гребнем волосы. При виде Анри она встрепенулась. Девушки многозначительно переглянулись. Две совсем молоденькие камеристки начали шептаться и игриво поглядывать на визитёра. Но тот был невозмутим.

– Констанция… – произнёс он. – Мне надо с тобой поговорить…

Девушка поначалу растерялась, застыв с гребнем в руке. Камеристки снова зашептались: наконец-то Анри спустился с небес на землю! Чем ему не угодила Констанция? Она вообще для него слишком хороша – благородного происхождения, хоть и сирота из разорившегося семейства. Графиня дала бы за ней скромное приданое…

– Констанция… – снова повторил Анри. Девушка очнулась, встала с табурета и направилась к Анри. Тот же подхватил её и увлёк из комнаты.

Анри, держа Констанцию под руку, стремительно шёл по длинному замковому коридору, покуда не достиг своей комнаты, а точнее сказать, каморки. Ибо остановка его «покоев» была предельно скромной: тюфяк, набитый свежим сеном, небольшой стол, табурет и сундук, в котором хранился нехитрый гардероб поэта и скромное наследство, полученное от отца-егеря.