– Но на каких условиях вы хотите предложить Генриху союз? – поинтересовался барон де Монсо. – Насколько мне известно, нынешний правитель Нижней Лотарингии – человек весьма практичный и действует осмотрительно, оттого он и пережил всех претендентов на престол герцогства, заполучив, наконец, долгожданную корону. Вряд ли он станет помогать нам, даже если взять во внимание ваше родство, впрочем, весьма дальнее. Наверняка он потребует за свою помощь немалый куш.
Бароны согласились с де Монсо. Вдохновитель заговора был готов к подобному вопросу и потому ответил сразу же:
– Мы предложим герцогу спорные северо-восточные земли. Землями правит графиня де Лангр, её муж погиб в Крестовом походе, так, что вряд ли её люди смогут оказать должное сопротивление. К тому же всем известно о богатствах, накопленных родом де Лангр де Фурвен. Думаю, это будет достойной платой за союзничество.
Бароны задумались.
– Но, сударь, – возразил барон Ла Бон, – фактически мы воспользуемся беззащитностью дамы. Всё это крайне неприглядно! Графиня, сама того не подозревая, станет разменной монетой в нашей опасной игре.
– Если мы хотим добиться смены власти, то непременно должны чем-то пожертвовать! – высказался один из баронов.
Бароны начали активно обсуждать это предложение и пришли к всеобщему мнению, что предоставят войску герцога полную свободу действий в землях Лангруа-Атюйе, тем более, что графиня не сможет более рассчитывать на помощь Безансона. Единственным условием для захватчиков будет жизнь почтенной вдовы и предоставление ей возможности беспрепятственно покинуть владения.
После отъезда баронов Франциск приказал явиться своему нотарию и начал диктовать письмо:
«Его Светлости герцогу Лимбургскому, правителю Нижней Лотарингии.
Я, барон Франциск Ла Доль, женатый на вашей племяннице Урсуле де Тюинвиль, прошу о встрече в назначенное Вами время. Ибо у меня есть предложение по поводу спорных графств Лангруа и Атюйе, которое может заинтересовать Вас. Буду крайне признателен, если Вы окажете любезность передать ответ с моим гонцом…»
Франциск ещё раз обдумал содержание сего короткого послания и решил более ничего не добавлять из предосторожности. Мало ли что…
– Запечатайте… – приказал он нотарию.
Рене свернул пергамент, обмотал его витым шнурком. Затем при помощи свечи растопил специально приготовленный красный воск в круглой металлической форме, барон снял с указательного пальца правой руки фамильный перстень с изображением герба и приложил его к воску. На его расплавленной поверхности отчётливо отпечаталось изображение оленя в окружении трёх колец. Именно эти кольца, украшавшие герб новоявленного претендента на бургундский трон, были унаследованы от далёкого предка Обри, виконта Макона.
