– Мы доложим о диверсантах, – твердо пообещал Соленов. – Федор Прокофьевич! Распорядись боекомплектом! Чтобы у всех оружие было наготове!
– Да какое-та оружие! – встрял старик с берданкой. – Они тайно крадутся и, говорю вам, безоружные они. А заводила у них – девка совсем молодая и без царя в голове. Видел я её, да едва не поймал! Напугала старика, чертовка! Глаза бешеные, злее немца!
– Что же она, русская? – спросил у старика старшина.
– Русче не бывает! – ответил старик. – Матом кроет хлеще, чем наш пастух Борька. Я уж восьмой десяток живу на свете, в империалистическую воевал, колхоз строил, а таких заворотов отродясь не слыхивал.
– Так ты говорил с ней? – не отставал Пеструхин.
– Не-е-е! – старик почесал пятерней под шапкой. – Только она со мной говорила, да так, что я и слова вставить не смог.
* * *
Старик с трехлинейкой не желал убираться восвояси. Уже и Соленов, и Гусельников забрались в кузов. И бойцы с ружьями наготове расселись по скамьям, Пеструхин сердито посматривал на неё из кабины полуторки, а Ксения всё смотрела на дорогу. Странная апатия навалилась на неё. Хотелось просто остаться на обочине и так лежать или сидеть под холодным дождем до скончания времен. И пусть наступит зима и укроет её снегом и скует холодом. А потом весна пусть омоет её мутными водами. Но когда-то же наступит и лето, и счастливая жизнь!
– Её надо арестовывать и судить, – бубнил старик. – Таких нельзя на воле держать. Не по правде это: немец жжет, свои жгут.
Ксения, преодолев апатию, двинулась в сторону полуторки. Бабы сплоченной толпой следовали за ней.
– Вы убейте её, если увидите, – проговорила баба в красном платке. – Сделай это, девушка. Ты сможешь. Вон у тебя и парабеллум есть.
– Это ТТ, – отозвалась Ксения. – И убивать я не умею.
– Так прям и убить? Без суда? – усмехнулся Пеструхин, помогая Ксении забраться в кабину полуторки.
– А чо? – подбоченилась баба. – Сейчас убийства повсюду много. Мертвец на мертвеце. Хоронить не успевают. А бесноватую девку грех в живых оставлять. Мало нам от немца напасти!
– Отставить разговоры! – Гусельников со всех силы ударил кулаком по крыше кабины. Водитель включил передачу. Полуторка тронулась с места, оставляя позади толпу рассвирепевших крестьянок.
* * *
Следующая деревня встретила их дымом пожарища. Ксения и обрадовалась, и стушевалась, издали заметив дымные столбы. Слышались странные хлопки, будто кто-то стучал доской по стене. Зачем?
– Что это? Немцы, дяденька?
